Лео Кесслер - Щит дьявола

— Ну, хорошо, — произнес бывший адвокат. — Расслабьтесь и выслушайте внимательно то, что я вам скажу. Ты, Вертхайм, хотел, чтобы я сказал обо всем прямо. Ну что ж, тогда слушай. В Управлении стратегических служб желают, чтобы вы проскользнули через линию фронта и оказались на немецкой стороне в немецкой военной форме. Вам ясно, что это означает?

Лицо Вертхайма исказила гримаса:

— Вам не нужно так зацикливаться на этом, полковник. Все это нам и так прекрасно известно и понятно. Подобное задание обычно означает короткую утреннюю прогулку, которая заканчивается расстрелом. — Он с вызовом уставился на толстого бывшего юриста из Бостона: — Все, что мы хотим знать, — это ради чего мы пойдем на такое дело. Не так ли, ребята?

Все стоявшие вокруг Вертхайма добровольцы согласно кивнули.

— Ну что ж, Вертхайм, я и не собираюсь ничего скрывать от вас, — пожал плечами полковник Портер. — Единственной силой, которая способна остановить продвижение наших частей в Аахене, является так называемая боевая группа СС «Вотан». И мы хотим, чтобы вы убили ее командира. — Полковник Портер сверился с листком бумаги, который держал в руке. — Этого краута зовут Куно фон Доденбург. Штандартенфюрер фон Доденбург. Видимо, представитель старой немецкой аристократии или что-то в этом роде. И вы, ребята, должны сделать так, что, если у этого фон Доденбурга есть сын, то в самое ближайшее время он легко и просто вступит в права наследования. Вам ясно? — Острый взгляд полковника Портера превратился в добродушную улыбку: — Так что вчера, вызвавшись добровольцами для выполнения этого задания, вы согласились стать профессиональными киллерами.

Пошла уже третья неделя сентября 1944 года. Американские войска все не предпринимали нового наступления на Аахен. Постепенно город втянулся в тягомотный режим постоянной осады. Но, несмотря на то, что в город регулярно поступали продукты питания и другие припасы из ближайшего к нему города Юлих и генерал-майор полиции Дегенхардт Доннер знал, что в развалинах скрывается до двадцати тысяч жителей Аахена, он категорически отказывался кормить их. Фон Доденбургу он объяснил свою позицию так: «Если они хотят жить в своих подвалах и щелях, подобно крысам, то пусть, подобно крысам, научатся и добывать себе пропитание».

Американцы периодически блокировали или бомбили маршруты, по которым в город доставлялось продовольствие и другие необходимые вещи, и тогда все это приходилось перебрасывать в Аахен по воздуху. Однако тихоходные трехмоторные «тетушки Ю» [36] Прозвище немецкого транспортного самолета «Юнкерс-52». — Прим. ред. редко доставляли в осажденный город что-либо путное. То они привозили целлофановые чехлы для гранат — но не сами гранаты; то картонные коробки с официальными бланками; то большие пятикилограммовые упаковки с кормом для скота — при том, что в Аахене совсем не было такового. А однажды на самолетах в Аахен привезли четыре миллиона презервативов марки «Вулкан».

Взбешенный генерал Доннер бросил тогда:

— Что, черт побери, думает командующий нашей авиацией Герман Геринг? Он полагает, что мы здесь не сражаемся, а развратничаем?!

Противостояние же с американцами сводилось в основном к прослушиванию старой популярной песни «После каждого декабря всегда наступает май», которую мощные передатчики транслировали через линию фронта раз за разом до той поры, пока обалдевшие от однообразной мелодии немцы не начинали кричать: «Вы что, идиоты, не можете поставить какую-нибудь другую пластинку?».

В результате музыка обычно прекращалась, и усиленный динамиками голос с ярко выраженным берлинским акцентом принимался кричать: «Сдавайтесь, германские солдаты! Мы, американцы, с уважением относимся к пленным и обращаемся с ними хорошо и достойно!»

— «Мы, американцы!» — передразнивая, повторяли бойцы «Вотана». — А не хотите ли вы, «американцы», сдаться нам — с тем, чтобы мы укоротили ваши германо-еврейские члены больше, чем это когда-то сделали ваши раввины?

Тем не менее, несмотря на общее затишье день ото дня множились признаки того, что янки постепенно готовятся ко всеобщей атаке на Аахен. В эту же третью неделю сентября неподалеку от мест расположения войск Первой пехотной дивизии США — «Большой красной единицы» — стали появляться прекрасно обученные американские снайперы, которые вели прицельный огонь по немцам.