Глеб Булатов - Степь в крови

– Тут дело сложнее. Никанор действительно сам прыгнул из окна, но я к этому не имею прямого отношения.

Мирослав изумленно поднял брови.

– Ты помнишь историю с посольством? – продолжил Аваддон. – Так вот, для расследования его гибели был назначен один офицер, мой старый знакомый и недоброжелатель.

– Ты мог не уточнять. Среди твоих знакомых трудно найти доброжелателей. Но продолжай. Это интересно.

– Этот офицер талантлив, и позднее я расскажу о нем подробнее. Он вышел на след Никанора и весьма умело разрешил всю запутанную ситуацию.

– А ты?

– Я успел понаблюдать за финалом этой истории, но вмешиваться, естественно, не стал.

– Это меняет дело в твою пользу. Я передам.

– Передай, – Аваддон скривил губы. – Я хочу донести до тебя, что действую в точности с инструкциями. Когда вы посчитали, что ставка на большевиков будет предпочтительна всем прочим вариантам, – Аваддон налил себе кофе из кофейника и сделал глоток, – я делал все возможное. Теперь вы посчитали большевиков слишком укрепившимися в Кремле и оттого опасными. Я с этим согласен. Вы задаете общее направление, но вы слабо и несвоевременно знакомитесь с обстановкой здесь, а она меняется каждодневно. Мне же приходится лавировать, лгать и кривляться. Я не имею возможности идти напролом! Я не могу прийти к Троцкому и сказать, что он нам больше не нужен. Пойми.

– Я понимаю.

– Отсюда все мои маневры.

– Часто рискованные.

– Пусть. Но важен итог.

– Каков же он?

– Ты хорошо знаком с расположением красных армий против Деникина?

– В общих чертах.

– Буду краток. Прямой путь от Новочеркасска до Москвы пролегает через Воронеж и расположение 8-й армии Советов. Это мощное соединение, но с одним существенным изъяном – в тылу 8-й армии нет крупных резервов. В случае ее разгрома путь к Москве будет расчищен на сотни верст. И белые успеют дойти до Тулы, даже до Коломны, пока Троцкому удастся перебросить свежие части. И вообрази себе картину, когда Деникин стоит в ста верстах от Москвы и на фронте хрупкое равновесие. Большевики мечутся, готовят бегство, белые уже празднуют триумф. Это решающий момент. И мы, подведя к нему обе воюющие стороны, становимся истинными хозяевами положения. От нас будет зависеть будущее страны, от нас и сговорчивости большевиков. Понимаешь?

– Все так. Но не переоцениваешь ли ты возможности Деникина? В мае-июне ему действительно удалось достичь больших успехов, но его силы на исходе, наступление остановилось, а красные готовят контрудар.

– Ты видишь факт, но не видишь его последствий.

– Последствия здесь ясные. Красные перейдут в наступление, разгромят растянутые на сотни верст малочисленные отряды добровольцев, и Гражданская война закончится.

– А вот этого нельзя допустить.

– Есть вещи неизбежные, с которыми необходимо смириться, – Мирослав утомленно зевнул и с выражением обреченности на лице продолжил: – Меня радует твой задор и вера в победу, но пойми…

– Вы уже начали переговоры с большевиками? – Аваддон напряг мускулы на лице и проницательно смотрел в глаза Мирославу.

– Нет еще. Мы решили переговорить с тобой…

– Хоть здесь вы проявили благоразумие. Начать с ними переговоры сейчас означало бы признать свое поражение.

– Они готовы предложить нам достойные условия.

– Все чепуха! Мы должны предлагать им условия. Мы! – Аваддон вскочил на ноги, но мгновенно остыл и сел. – Выслушай меня, а после решай. Как ты знаешь, большевики на днях перейдут в контрнаступление в двух направлениях. Главнейшим выбран удар на Царицын. Ты знаешь генерала Врангеля? – Мирослав утвердительно кивнул головой. – Он положит всю свою Кавказскую армию, но город не отдаст, и никакая конница Буденного большевикам не поможет. Второй удар придется в разрез между Донской и Добровольческой армиями в район станции Валуйки. Здесь наступать будут исключительно части 8-й армии…

– И?

– Специальных резервов для наступления не предусмотрено. А вот белые уже отвели корпус Шкуро, стоявший под Валуйками, и вся 8-я армия хлынет на юг в победоносном прорыве. А этого более чем достаточно, чтобы окружить и уничтожить ее совершенно.

– Деникин знает об этом?

– Разумеется. Но это не все. Для полного успеха необходима стремительность. В то время, когда белые армии будут окружать большевиков под Валуйками, корпус Шкуро уже займет беззащитный Воронеж! – Аваддон волновался и говорил необычно громко и возбужденно. – Шкуро со своей конницей уже поднялся вверх по Осколу и сейчас, оставаясь незамеченным, находится в глубоком тылу у красных.