Сергей Фетисов - Хмара

— Ой! Кто это? — удивилась соседка, увидев лежавшего на кровати Семена. — Никак Лидкин мужик вернулся?..

— Муж, — торопливо подтвердила Лида. — Из окружения пришел. Вот прихворнул малость, но до дому, слава богу, прибился.

Лида загородила собой побледневшую мать.

— Он в плен попал, а немцы его отпустили как хворого, — безостановочно говорила Лида, стараясь отвлечь внимание соседки от отца с матерью, на лицах которых была написана величайшая растерянность. — Уж он, мужик-то мой, больным шел и не чаял дойти…

Соседка, сама того не подозревая, подсказала Лиде спасительный выход. В самом деле, никто из Знаменских в глаза не видел ее мужа, а фотокарточку его показывала она лишь самым близким подругам. Так почему бы ей не выдать больного партизана за своего мужа? Ведь были в Знаменке случаи, когда мужчины возвращались из плена домой и живут теперь открыто, немцы их не трогают.

Удивлялась Лида, как эта мысль до сих пор не приходила ей в голову. Чтобы окончательно убедить соседку в ее же собственном вымысле, Лида с Николенькой на руках присела на край кровати.

— Вот и папка с нами теперь, — ворковала она, изображая счастливую мать и жену. — Папка поправится Николеньку будет няньчить. А Николенька скажет: «Папка, агу!..»

Соседка посидела у Беловых немного, попросила взаймы соли и ушла. С этого дня Лида с матерью перестали прятаться от знакомых, а новая лодка Алексеича так и осталась недоделанной. На Лиманной стало известно, что к Лидке Беловой вернулся из плена муж.

— Худущий да страшенный такой. Ну, чистая образина, — судачили соседки.

Поправлялся Семен Беров медленно. То ли силы были слишком истощены, то ли болезнь такая, но температурить не переставал, ел плохо, ложку до рта доносил с трудом. Нужно было сходить в сельуправу за разрешением на медицинский осмотр, а Лида осторожничала: начнут допытываться — что да как, бог знает, чем это может кончиться.

Ото всех, и от Анки Стрельцовой, скрывала Лида правду о своем неожиданно объявившемся «муже». И отцу с матерью строго-настрого молчать наказала.

Уход за больным и ребенком занимал все ее время, она почти не выходила из хаты. Изредка прибегала в гости Анка, но долго не засиживалась — стеснялась молчаливого и мрачного Семена. Как-то, отвечая на вежливые вопросы Анки о здоровье «мужа», Лида проговорилась, что не знает, чем он болен.

— Разве фельдшера не приглашала? — удивленно спросила Анка.

— Приглашала, — слегка смутившись от своей оплошности, соврала Лида. — Он, знаешь ли… Ему коновалом быть, а не людей лечить. Не смог определить болезнь.

— Мой отец в Никополе у одного врача лечился до войны. Больно хвалил: хороший, знающий. Фамилия, кажется, Олейников.

— Так ведь то до войны было! А сейчас где он, твой Олейников?

— Дома. На прошлой неделе отец ездил в Никополь картошку продавать и встретил его на базаре. В воскресенье отец снова собирается в Никополь. Если хотите, он поможет вам разыскать того врача.

— Пожалуй, надо Сему свозить, — не совсем уверенно, раздумывая, сказала Лида.

— Обойдусь и так, — глухо раздалось с кровати. — Не надо мне никакого врача.

— Ты… ты молчи, муженек! Заболел, так и лежи тихо, — прикрикнула Лида. И тут же решила:-Давай поговори с отцом. А наш дед на тот берег на лодке перевезет и назад доставит.

Воскресным утром от рыбачьих причалов отошла лодка с четырьмя пассажирами. На носу колесами кверху лежала ручная тележка. Алексеич и отец Анки гребли, Лида поддерживала качающегося от слабости Семена. Пристали к никопольскому берегу в том месте, откуда до квартиры доктора Олейникова было ближе всего. Мужчины перенесли на берег тележку, уложили в нее больного и повезли.

На засыпанной преющими листьями улочке Стрельцов показал на домик с голубыми ставнями и увитой диким виноградом верандой.

— Здесь он. Пойду узнаю, дома ли? Через минуту вернулся и сказал:

— Приглашает.

Семену помогли подняться и, поддерживая под руки, повели к калитке. Доктор Олейников, заспанный и зевающий, ждал их в комнате, служившей ему, судя по всему, приемной. Здесь был топчан, покрытый простыней, застекленный шкаф, на полках которого были разложены сияющие никелем медицинские инструменты, стояли пузырьки и банки с какими-то лекарствами. На правах старого знакомого разговор вел отец Анки.

— Наш фельдшеришка ни духу не смыслит, — льстиво говорил он. — А вы-то, по себе знаю, хорошо лечите. Вы уж посмотрите парня, поимейте милость!..