Свен Хассель - Направить в гестапо

Доктор Бекман постучал тонким пальцем по столу.

— Где-то неподалеку от Днепра. Это верно. Вашу дивизию отправили в район Вязьмы — Ржева. Вы получили приказ занять позицию возле Оленино, к западу от Ржева. Вспомнили?

— Да. Дивизия была на грани окружения. Девятнадцатая и Двадцатая русские кавалерийские [58] В том районе действовали 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова и 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта. (см. Г. Жуков, «Воспоминания и размышления», издательство АПН, 1971 г., стр. 354). — Прим. пер. дивизии охватили наши фланги с юга и продвигались на север.

— Благодарю, благодарю! — решительно произнес доктор Бекман. — Суд нисколько не интересуют действия русских. А что до окружения вашей дивизии — он поднял взгляд к балкону, заполненному старшими, влиятельными офицерами, — поскольку она до сих пор существует, мне это представляется совершенно невероятным.

С балкона послышался громкий ропот. Разумеется, было общепринятой догмой, что бронетанковую немецкую дивизию не могут окружить войска неполноценной нации — такой, как русские. Поэтому правдивость ольсеновского истолкования фактов сразу же была взята под сомнение. Доктор Бекман улыбнулся своей аудитории.

— Скажите, лейтенант, можете вы припомнить этот период войны с некоторой ясностью?

— Да, конечно.

— Превосходно. Давайте посмотрим, нет ли у нас расхождений. Вы получили устный приказ от вашего командира, оберста фон Линденау, занять позицию возле Оленино, так как противник в одном месте прорвался и в обороне образовалась брешь. Шла она, если быть точным, вдоль железнодорожной линии в двух километрах к востоку от Оленино…

— Какой линии? — спросил один из судей.

Это не имело ни малейшего значения, и он ничуть не интересовался ответом, но если время от времени задаешь вопрос, впечатление создается благоприятное.

— Какой линии? — повторил пришедший на сей раз в замешательство доктор Бекман.

Он принялся торопливо листать документы, досадливо и нетерпеливо бормоча под нос: «Какой линии?»

Лейтенант Ольсен с минуту наблюдал за ним.

— Собственно говоря, это была линия Ржев — Нелидово, — подсказал он.

Доктор Бекман раздраженно повернулся к нему.

— Подсудимый должен говорить, только когда к нему обращаются! — рявкнул он. И повернулся с поклоном к судьям.

— Это была линия Ржев — Нелидово, — сказал он, пожав плечами. — Просто-напросто ветка.

— Прошу прощения, — вмешался Ольсен, — но, между прочим, это магистраль Москва — Рига.

На бледных, впалых щеках доктора проступила чуть заметная краска.

— Я уже объяснил подсудимому, что он может говорить, лишь когда к нему обращаются.

— Как угодно, но я полагал, что нам нужны точные данные.

— Данные у нас точные! Возможно, эта линия казалась вам очень важной, но в наших глазах она совершенно незначительна.

— И тем не менее, — упорствовал Ольсен, — это очень важная магистраль с двумя колеями, тянущаяся примерно на тысячу километров.

— Нас не интересует, далеко ли она тянется, и две колеи там или одна, — ответил доктор, барабаня пальцами по своим документам. — Если я говорю, что ветка, значит, так оно и есть. Вы ведь сейчас в Германии, а не в каком-то советском болоте. А здесь совсем не те мерки, что в России. Но оставим эту совершенно неважную железнодорожную линию и вернемся к фактам! Вы получили приказ от своего командира занять позицию к востоку от Оленино, и вам было сказано, что никакая сила — повторяю, никакая, ни бог, ни дьявол, ни вся Красная армия — не должна сдвинуть вас оттуда. Вы должны были окопаться и оборонять свою позицию с фронта и с флангов. Это так?

Ольсен ссутулился и что-то пробормотал под нос.

— Да или нет? — выкрикнул доктор Бекман. — Прошу подсудимого ответить!

— Да, — сказал Ольсен.

Доктор Бекман торжествующе улыбнулся.

— Прекрасно. Достигнув согласия относительно полученных вами приказов, мы можем продолжить изложение событий, чтобы дать суду представление о вашей необычайной трусости и неспособности исполнить свой долг. Ваша рота сражалась как пехотная, но вы командовали далеко не обычной ротой. Она получила сильное подкрепление — можете поправить меня, если я ошибаюсь. Повинуясь полученным указаниям, к вам присоединилось отделение танков, вооруженных противотанковыми орудиями, а также отделение саперов с легкими и тяжелыми огнеметами. Может, сами скажете суду, какова была точная численность вашей роты?