Виталий Овчаров - Дагестанское Досье

Соответственно Москва принимала свои меры. В 1998 года Дагестано-Чеченская граница была перекрыта. Правда, это был вовсе не тот железный занавес, о котором говорил Овчинников. Ингушетия была открыта всем ветрам, да и на ставропольской границе заставы появились только летом 1999-го. Зато еще раньше, весной заставы в Горном Дагестане были убраны. [8] Заставы с границы были убраны из опасений, что нашу 102-ю бригаду элементарно блокируют в горах. Такое «подозрительное» решение позже даст пищу для досужих домыслов, что вторжение было подстроено ФСБ. Будто наши власти специально заманили ваххабитов в ловушку, чтобы получить повод к войне. Но это не соответствует действительности. В 1998 году военные открытым текстом заявляли журналистам, что Горный Дагестан для России потерян. Исламские радикалы тогда казались всемогущими. Они наступали по всем направлениям: строили теократию в Афганистане, взрывали дома в Саудовской Аравии и Судане, создавали партизанские зоны в Алжире, Таиланде и на Филиппинах, вторгались в Киргизию, Узбекистан, Таджикистан, Македонию. Все это были звенья одной цепи. Это была настоящая «дыра» в обороне федералов. Правда, надо признать, что ботлихское направление не было идеальным для басаевских планов. Гораздо удобнее ваххабитам было действовать через Новолакский район.

Итак, 2 августа басаевцы убили милиционера в районе Гигатль, втянув в противостояние с федералами людей Багаудина. В то же время все попытки добиться поддержки карамахинцев успеха не имели: они заявили, что будут твердо придерживаться договора со Степашиным.

Несмотря на провал переговоров с дагестанскими союзниками, Хаттаб и Басаев верили, что дагестанцы их безусловно поддержат в священной борьбе с неверными. В 1998 году религиозная дагестанская оппозиция создала в Чечне т. н. Исламскую Шуру Дагестана. Ее возглавил пламенный певец независимости поэт Адалло Алиев. Своей главной целью Шура провозгласила свержение воровского режима М. Магомедова и освобождение Дагестана от «русской оккупации». Тогда же на пару с Басаевым Адалло соорудил Конгресс народов Чечни и Дагестана. Председателем Конгресса стал Басаев, а Адалло сделался его заместителем.

Так был оформлен союз дагестанских оппозиционеров и чеченских экстемистов. На данном этапе их пути совпали.

Басаев и Хаттаб совместно разработали план по вторжению в Дагестан, первый этап которого назывался «Гази-Мухаммед». Главная роль отводилась самим дагестанцам, а чеченские отряды должны были только начать. Первый этап плана предусматривал вторжение в Горный Дагестан через Ботлих. Наступать с этой стороны на Махачкалу было неудобно, но Басаев расчитывал набрать здесь армию истовых муджахедов, которые присоеденятся к чеченцам на втором этапе операции. Этот второй этап начинался с захвата Хасавюрта. А тем временем Исламская Шура устраивала в Махачкале революцию — и отряды чеченских освободителей спешили к ней на помощь, собирая отовсюду стекающихся сторонников. В качестве отвлекающих мер планировался ряд терактов в соседних республиках — в Астраханской и Волгоградской областях, в Ставропольском крае и в Дагестане. Увенчать их должны были взрывы домов в Москве. Организацию терактов взял на себя Хаттаб. Одновременно его люди собирались захватить телецентр в Назрани.

Но с самого начала гамзатбековский план начал пробуксовывать. Дагестанцы, как сырые дрова — шипели, но не загорались. Безоговорчно поддержал экстремистов один Адалло. Багаудин, уже пославший своих людей в Цумадинский район, заявил, что у себя басаевцев он не ждет. «Начните в Махачкале, — предложил Багаудин, — тогда и мы вас поддержим.» Карамахинцы твердо заявили, что от договора со Степашиным отступать не намерены. Надиршах Хачилаев и вовсе отказался от переговоров с Басаевым. Все это были грозные признаки, но экстремисты, ослепленные своим джихадом, ничего не хотели видеть.

Рассказывает Paranoid-Android: [9] по материалам форума http://otkpblto.ru/index.php?showtopic=4135 amp;st=0

Ну я думаю, как всегда мы просто дали себя использовать. Было недоумение, когда в Сержень Юрт подвозили на обучение толпы дагестанцев (ну там аварцев знал, кумыков и еще были другие). Было недоумение, когда Абу Умар самолично привозил им оружие. Причем самое лучшее. Мы только языками цокали. Я так понимал что на них делали ставку. Что-то готовили. А мы себе сидели тихо успокаивая себя тем, что помогаем нашим братьям. Каждый день были заседания какого-то правительства Дагестана в изгнании. Читались пылкие речи, ну мне в сущности плевать было, особо не вникал. У нас как бы разруха была после первой войны, и мы как бы занимались своими делами — не до них было (по крайней мере мне). Потом там был первый поход Багауддина. Что то там постреляли и пришли обратно. Видать не приняли их там. Ну он как я теперь понимаю, начал там пропагандировать общий поход туда, обосновывая это тем, что мы типа братья и должны оказывать помощь друг другу. Ну и конечно же аяты из Корана. Скажу честно я на это поддался сам, не говорю уже о других. Мнения командиров разделились. Те, кто не занимался похищениями людей и всякой ерундой сразу заявили что не собираются в этом участвовать. Потом Багауддину как бы простили все его грехи, доставили сообщение, что все дагестанцы, кто находятся в Чечне, могут возвратиться на родину, и что никто им ничего не сделает. Ну они и сами хотели домой, они у нас еще с первой войны тусовались. Ну они как бы пошли, вроде без оружия (ну так договорились). Там их как бы окружили. Они вызвали Басаева. Он вызвал за собой других. Поставил всех перед фактом. Ну и естественно другим командирам ничего не оставалось делать как маршировать туда со своими подразделениями. Да, чтоб не было ошибок, сразу скажу, что я имею в виду Джамаат, а не официальные подразделения чеченской армии. Официальные подразделения кстати сказать находились в легком состоянии войны с формированиями Джамаата. Ну так вот, (я сам состоял в Джамаате) мы все бежим сломя голову как бы помогать уже двум своим знакомым — Басаеву и Багауддину. Бежим с одной стороны проклиная их обоих, с другой стороны радуясь случаю пострелять по русским (молодые были).