Александр Пересвет - Воин Донбасса

Не особенно повлияли на ход жизни и события на Украине. Алексей, конечно, следил за ними — и по работе надо было хвост пистолетом держать, да и родная всё-таки земля. Корни в ней. Но особенным каким-то рабочим образом в тему не углублялся. За ходом боевых действий следил, конечно, но как профессиональный военный вполне представлял себе истинное содержание столкновений малых вольных отрядов и армии, ещё не понимающей, за что воюет. Интереснее была политическая подоплёка происходившего. Но тут судить оставалось только по интернету да новостям: никто отставному капитану на эту тему ничего не рассказывал. А вопросы, способные вызвать «недоумение» Ященко, ни он, ни кто другой в их офисе задавать не собирался. Пару раз на памяти Алексей Ященко высказывал недоумение — после чего сотрудники, которых оно коснулось, быстро и позорно были уволены. Так что излишне любопытных просто не осталось.

Даже в курилке не особо обсуждали. Люди военные, хоть и бывшие…

Шеф исчезал пару раз — то ли туда, то ли ещё по каким делам. Ничего не говорил, естественно. К Алексею по украинским поводам не обращался. Тем более что за последним уже сложилась специализация. Кавказ, естественно, будь он неладен…

Жизнь поменялась в одночасье.

Митридат приближался, поскальзываясь по скованным внезапным морозом луганским хлябям. Если бы не трагический повод для встречи, смотреть на это было бы забавно. Впрочем, сам Алексей тоже старался поаккуратнее ставить ступни между рёбер превратившейся в лёд грязи. Что делать — такая уж зима получилась в Луганске: мороз — оттепель — мороз…

— Ну, ты как? — осведомился Мишка, пожимая ему руку.

— Да нормально, — пожал плечами Кравченко. — Машину не толкали…

Оба засмеялись. Это была действительно забавная история, случившаяся на недавнем дне рождения Митридата. Было несколько ребят, девчонки. И все как-то быстро накидались. Словно догоняя друг дружку. А когда стали расходиться-разъезжаться, оказалось, что машина Балкана не собирается трогаться с места. Мотор работал, колёса вращались, но… лёд. Как раз в тот вечер прилично и быстро подморозило. И автомобилю просто не за что оказалось зацепиться шинами.

В результате процесс эвакуации авто на пригодное место растянулся на… Ну, на время никто не смотрел, но… надолго. Так, во всяком случае, индивидуально казалось.

Правда, это не особенно кого-то печалило, ибо кряхтенье, мат и лёгкая перебранка всех весьма веселили. В особенности хохотали над последним эпизодом. Это когда упрямое механическое создание всё же со льда выпихнулось и так резво прыгнуло вперёд, что вся компания одной кучей-малой повалилась на землю. А Лёшке досталось в особенности: он как-то незаметно умудрился ещё и лоб себе рассадить. До крови. Хорошо, что на службу на следующий день не нужно было идти, и не пришлось оправдываться. А если бы продолжал служить с тем же категорически непьющим Бэтменом…

Эх, Сан Саныч…

— Ладно, — пройдя, видимо, по тем же воспоминаниям до нынешнего события, стёр улыбку с лица Митридат. — Дела у нас. Лёха, не смешные. Хреновые у нас, Лёха, дела…

Это настораживало ещё больше. Мишка, конечно, Сан Саныча знал. Да и втроём они совсем недавно пересекались — как раз у Кравченко на квартире. И разговор вели… разный. В том числе и о том, что линия на ликвидацию самостийных и не входящих в официальные вооружённые силы ЛНР — то есть в Народную милицию — формирований взята жёсткая. И что по нынешним временам надо быть в государственных структурах, подчиняясь пусть такому, как есть, но признанному государственному руководству. Кем признанному — тоже понятно. Потому сопротивление «атаманов» будет так или иначе сломлено…

Разговор этот к Бледнову формально отношения иметь не должен был. Как раз за несколько дней перед этим они все вместе — кто участвовал, кто присутствовал — торжественно получали официальное Знамя части 4-й бригады. И Бэтмен был при этом не в роли командира своей Группы быстрого реагирования, с которой когда-то вошёл в эту войну, — и в которую вошёл первоначально Алексей Кравченко, — а начальником штаба бригады. Которым был по факту уже давно — с августа. Ну, то есть — вполне себе законопослушным командиром вполне государственной армейской структуры.

Правда, на фоне осенних же выступлений уже бывшего министра обороны республики Багрова это ещё не говорило о безусловной подчинённости армии правительству. Тот ведь вообще даже перед журналистами не стеснялся выражать своё крайне негативное — а то и презрительное — отношение к Главе. А товарищ Первый — Алексей давно это заметил и принял к своему внутреннему учёту — при всей своей внешности бухгалтера или аппаратчика был бойцом. Воином. С умом и характером. И последовавшая вскоре после откровений Багрова замена его на нынешнего министра обороны это тоже, в частности, продемонстрировала.