Владимир Осипенко - Привилегия десанта

— Стоять-бояться!!! Иди сюда, голубь сизокрылый. Это с чего тебя так развезло?

— Здра… жела…, тов… ма…ор. Мла… сиант… Пы…ов. Я вот с занятий…

— Так это тебя так на занятиях накачали или по дороге от свежего воздуха развезло?

— Не-а… Я сам…

Пьяный солдат в Афгане для меня был в диковинку, но с чего его могло так развести, догадался сразу.

— Дай-ка флягу сюда.

Она была пуста, но духан из неё говорил, что ещё пару минут назад там был солдатский сидр-ликёр. Способ приготовления его был прост и гениален. Бойцы экономили сахар и бросали его в флягу к обязательному для всех отвару верблюжьей колючки. И, если удавалось на полевом хлебозаводе добыть несколько грамм дрожжей, засыпали в этот раствор и бросали где-нибудь в укромное место на солнышко. Через день, перебродив, стакан данного пойла мог снести башню и закалённым борцам с зелёным змием. Что говорить про солдата, годами не нюхавшего спиртного.

Диагноз ясен. Нужно было переходить к лечению. Одного взгляда на бирку было достаточно, чтобы догадаться, что в кустах где-то дозревает очередная фляга для следующего бойца, отправленного с заставы с каким-нибудь заданием в штаб.

— Так, голубь, сразу покажешь, где оставил флягу или будем по-пластунски бороздить склон?

— Зачем по-пластунски… ик… Я ногами покажу…

Довольно быстро, практически сразу мы нашли флягу, заправленную по науке и валяющуюся на солнышке. Когда я выливал её содержимое, в глазах бойца читалась гораздо большая грусть, чем даже в тот момент, когда он попался мне. За друзей переживает…

— Так, что будем делать с тобой? В таком виде я тебя отпустить не могу.

— А я и не прошу… ик… Това…ыш ма…ор, ик…..ите обратиться?

— Я вижу, тебе для полного счастья не хватает ещё с кем-нибудь поговорить?

— Не-а, только… ик… с вами…

— Ну, давай!

Не то, что мне был интересен бред пьяного солдата, а, напоминаю, настроение было хорошее, умиротворённое. Идём тихонечко по тропке, чего молчать?

— Вы… ик… знаете, чего я… ик… выпил?

— Ты мне ещё шарады будешь загадывать?

— Мне просто… ик… обидно, что зампоит… ик… вас закладывает…

Я ждал чего угодно. Песнь про тяжёлое детство и деревянные игрушки, про бросившую девушку и больную маму, но только не этого. Мне только не хватало, чтобы мои взаимоотношения с Ау стали предметом обсуждения среди бойцов.

— Что за бред? Кто тебе сказал?

— Так весь батальон… ик… знает.

— Если ты вздумал, плесень, таким способом избежать экзекуции, то не угадал. И вообще я эту тему с тобой обсуждать не намерен. Понял?

— Как х… ите…

Всё. Было хорошее настроение, и нет. Я-то на людях делал вид, что с замполитом у меня полное взаимопонимание. Один на один или в присутствии замов мог что-то позволить. Про его политдоносы знал, друзья с полка иногда по радио предупреждали, даже в части разбирался иногда с офицерами, но чтобы весь батальон… Это было слишком.

С этими мыслями мы поравнялись с баней. Боец покорно плёлся сзади.

— Так, заходи, раздевайся. Буду тебя отмачивать.

Пока боец раздевался и залазил в холодный бассейн, я вспомнил последний разговор с комдивом. Повод был мерзопакостный, трое бойцов выпили жидкость «И», эдакий авиационный препарат для зимнего топлива, жизнь у них болталась на тоненькой ниточке, и Грачёв костерил меня на чём свет стоит. Когда уставал, делал паузу и спрашивал:

— Жить будут?

— Не знаю, товарищ генерал.

И всё по-новому. Хоть и неприятно (очень мягко говоря), но по делу: не досмотрел, не предотвратил, значит виноват. Только в самом конце разговора прозвучало уж совсем незаслуженное:

— Ты там совсем обнаглел. Меня на совещании офицеров на х…й посылаешь. Доберусь я до тебя…

Я лишился дара речи. С курсантских времён, когда Грачёв был нашим ротным, он был в пантеоне уважаемых лично мною командиров, которого даже сгоряча, даже в мыслях никогда не посылал. А комдива, второй раз попавшего в Афган? Да на совещании офицеров???

Кажется, завтра про мою душу прилетают дивизионные «фотографы». НачПО, председатель партийной комиссии, начальник особого отдела и другие не менее добрые и отзывчивые люди. Эти снимают быстрее, чем пресловутый «Полароид»…

— Мне д-д-д-д ско-ко-ко сидеть д-д-д-д? — обратил на себя внимание боец.

— Пока букву тпру-у-у не будешь выговаривать без запинки…

— Т-т-тру-у-у-у…

— Ладно, вылазь.

— А он не только вас… д-д-д… он и Лисицына заложил, — пытался всё-таки высказаться до конца солдат, натягивая на мокрое тело обмундирование.