Владимир Осипенко - Привилегия десанта

Беру радиостанцию, чтобы доложить, нажимаю тангенту и…всё. Умерла. Аккумулятор сдох окончательно. У командиров групп связь пропала ещё ночью по той же причине. «Паук» хлопает глазами и говорит, что это второй и последний запасный аккумулятор. Вон она, дивизия, внизу. Вон артиллерия на позициях. Если я не смогу взять с тылу, они попрут в лоб, но после авиа и артподготовки. Оно мне надо?! Да что же это такое! Беру запасный аккумулятор и стучу им об скалу. Подключаю… есть сигнал. Слава Богу! Связист шепчет: «Господи, помоги», берёт аккумулятор и повторяет процедуру.

— «Памир» слушает!

— Я «Докер», перевал наш, перевал наш, подтвердите!

— Я «Памир», понял, перевал наш, подтверждаю!

Ещё успел попросить запасных аккумуляторов и воды. Всё! Станция вырубилась. Тишина в эфире мёртвая. Да и ладно. Так вдруг стало хорошо. Как будто тебя положили на железнодорожные пути, а поезд пролетел по параллельным. Ещё не сошла ночная прохлада, ещё есть почти полфляги воды! Бойцы хоть измочалены и ободраны, но живы все! Да и поумнели, смотрю, за два дня. Без лишних команд обкладываются камнями, маскируются, никто через каждые тридцать секунд не хватается за фляги. Некоторые молодые ведут себя очень прилично. Надо бы не забыть…

Как заснул, не заметил. Разбудил рёв вертушки. Зависла прямо над перевалом. Бережно, из рук в руки, сумку с аккумуляторами и небрежно, прямо на камни, два «презервуара» с водой литров по сто… Наклонилась и почти вертикально нырнула в нашу долину. В сумке с аккумуляторами письмо из дома. Ай да умница комбат! Совсем стало хорошо.

Через несколько часов наши батальоны, отвоевавшие в тылу, стали выходить на перевал и спускаться к дивизии. Впереди нормально, разведка, сапёры, командиры. Радуются, что можно расслабиться. По глазам вижу, что досталось. С удовольствием делюсь водой. Встречаю однополчан. Некоторых никак не ожидал здесь увидеть. Например, капитана Чиркова, «заместителя командира полка по зубной тяге», как он сам себя называл. Доводилось бывать в его руках, видел какой он педант и чистюля. Не представлял себе его иначе, как в стоматологическом кабинете в белом халате. А он здесь с батальоном по горам, да и держится со своей огромной сумкой выше всяких похвал. Автомат и РД [33] РД-54 — рюкзак десантный. на нём, само собой. Док-то и поделился, что натворила жара на этой войне. Как и сколько доводилось вытаскивать с того света обезвоженных и перепившихся водой!

С флангов передали, что заметили перемещение духов по направлению к перевалу. Справа завязалась перестрелка. Обнимаюсь с Сашей и желаю ему удачи. Сам перемещаюсь в сторону стрельбы. Это проверка группы на вшивость. Видно, планировали духи «прихватить» наших на спуске. Мысленно аплодирую Бочарову.

А батальоны растянулись на несколько километров. Одни бойцы прут на себе по два пулемёта плюс чужой РД плюс гирлянда 82-мм мин и всякая другая трехомудия. На перевал выходят степенно, спокойно присаживаются в тени, достают фляги и не пьют, а полощут горло. Встают и идут дальше. Другие брели без ничего. Вообще. Иногда и ХБ не в полном комплекте. Грязные и оборванные. В глазах безумие. Бросаются к моим и просят: «Воды!» Иногда давали по несколько глотков, иногда спрашивали про автомат и брезгливо отгоняли от резервуаров с водой.

В сумерках пропустили арьергард. Получили команду на спуск. Откуда-то из воздуха материализовались духи. Видно, сопровождали наших до последнего. Появилась реальная возможность попасть под раздачу. А не хотелось бы! Наседают всё наглее. Пытаются выйти во фланг и прихватить на спуске хотя бы нас. Оставляю прикрытие из разведчиков. Вот так, блин, всегда. Лучшие первыми начинают бой и последними заканчивают. В этом и состоит привилегия разведчиков. Мы лишены возможности спускаться спокойно. Первые двести метров броском. Благо, под горку, только успевай ногами перебирать. Спустились, собрались, пересчитались. Только когда подошли разведчики в полном составе, поверил, что этот бой для нашего батальона закончился без потерь.

Тяжёлый камень я таскаю на душе долгие годы. Никто мне не бросал упрёков, но свой суд часто беспощадней людского. Можно подумать, что мы властны над своей и, тем более, над чужой судьбой…

Был у нас на центральной заставе в Рустамкалае боец сержант Семененко. Исполнительный, добросовестный, аккуратный паренёк с Восточной Украины. За эту аккуратность и назначили его в штаб приносить нам еду из кухни, хлеб нарезать, консервы открыть, чаю заварить. Делал он это не один месяц, вхож в штаб был в любое время, разговаривали при нём не стесняясь, и ничего не прятали. Он даже распоряжался нашими запасами, прикупленными в военторге. Проверен на болтливость и чистоплотность был неоднократно. Одним словом, доверенный человек. Не раз ему приходилось подавать нам не еду, а закуску и здесь мы тоже доверяли ему полностью. От караулов был освобождён, но своё место по боевому расчёту знал, на занятия и в горы на реализации ходил. На рожон не лез, но и труса не праздновал. Нормальный надёжный боец. Охотно откликался на «Сэмена», как в общении с друзьями солдатами, так и с офицерами. Новички же были уверены, что его так и зовут. Вообще он обладал каким-то светлым нравом, когда заходил, у всех повышалось настроение. Комбат часто встречал его строчкой из Розенбума: «Сэмэн, засунь ей под ребро…» Не помню, чтобы за что-то делали бойцу замечание.