Владимир Осипенко - Привилегия десанта

— Да он через полгода заменяется.

— Спасибо, утешил.

Цапаться не стал, но для себя отметил: хорошо, что мне с ним не служить. До заставы сидели по разным бортам и не разговаривали. Удивило, что, как только съехали с асфальта, через каждые сто метров грунтовой дороги стоял царандоевец. [18] Царандой — МВД ДРА, афганская милиция. Оказалось, комбата прибыл поздравлять большой начальник из Кабула, а чтобы дорогу по пути назад не заминировали, выставили охрану. Летели быстро, не хоронясь мин. С гостями разминулись почти у Рустамкалая.

С заставы к БТРу вывалило человек десять, все без знаков различия, гогочут, чему-то радуются. Я спрыгнул с брони, поймал на себе десять пар изучающих глаз, снял куртку, бросил на броню и громко спросил:

— Кто комбат?

Подошёл и по уставу представился подполковнику Родичеву, подчёркивая раз и надолго, кто может скалить зубы, а кому не вредно для здоровья и руку к черепу приложить. Комбат то ли был уже осведомлён, то ли почувствовал моё настроение и объявил:

— Так, товарищи офицеры, по рабочим местам. Кина не будет…

Однако кино было и опять в моём исполнении. Знакомство, место для отдыха, стол. На нем ещё остатки роскоши с приёма высоких гостей. Вываливаю с облегчением всю снедь и выставляю всё спиртное. Поскольку все слегка навеселе, без стеснения громко обсуждают увиденное. Всё нормально, даже очень, зачёт, молодец, довёз, только с шампанским, конечно, перебор… Комбат, когда узнал про содержимое бутылок, под общий одобрительный гул по хозяйски сразу распорядился, что спрятать, что оставить на столе. И вновь прозвучало уже знакомое:

— Док, давай глюкозу!

И пошёл нормальный процесс влития в коллектив. Но наблюдался перекос, парни лили на старые дрожжи, а я на «стекло», да и перевозбудился с утра, что ли. Пью на равных, но ни в одном глазу. Уже стемнело, кто отвалился и спит на койке, кто за столом, но уже никакие. Говорят о каких-то духах, называют кишлаки, фамилии главарей, а я верчу головой, киваю и хлопаю глазами. Вдруг комбат после очередного тоста:

— Артиллериста ко мне!!!

Заходит какой-то лейтенант. Комбат лично наливает ему полстакана. Пока он закусывает, ставит задачу на артналёт. Называет координаты, перевал, тропу. У меня волосы дыбом, а вдруг там люди!? Перехватываю лейтенанта в предбаннике, типа, вы же понимаете, что комбат пошутил. Тот, спокойно:

— Никак нет, комбат не шутит.

И тут я отдал своё первое распоряжение в Афгане, выдающее меня с головой, как «боевого и опытного» офицера:

— Хорошо, — говорю, — но только холостыми!

Представляю, как усыхали офицеры, обсуждая моё ЦУ (ценное указание)! Как дитё малое в тазик с водой!

Наутро оказалось, что я вчера согласился сходить разобраться с какими-то духами. Интересное дело — они, готовые в сисю, помнят, что я обещал, а я — хоть режь. Но слово не воробей, и вот через неделю я уже поднимаюсь на свою первую гору. Я не шёл на реализацию, я не собирался совершать ратный подвиг, я просто доказывал, что мне — не слабо. Только по прошествии определённого времени понял, какую глупость делал и как здорово, что мне не удалось тогда штурмануть эту горку. Наверное, бойцы умышленно подвели меня к скале с отрицательным углом подъёма, и сколько я не пыжился, подняться мы не смогли. Перед самым рассветом они показали мне на фоне сереющего неба несколько духов, перебегающих от камня к камню. И только с первыми лучами солнца, когда они начали нас гвоздить сверху вниз, я поверил, что им не мерещится. Захлёстывая пятки за уши, мы скатились с той горы и бойцы, переводя дыхание, поведали мне, куда я сунулся, не разведав броду. Это же ворота в Пачехак! Мощный духовский укрепрайон!

Я громко сказал себе: «Стоп!». Если ты не полный идиот, сначала думай. Потом ещё раз думай, а после этого говори. Потом ещё два раза подумай и после этого действуй. Вокруг нет ни авторитетов, ни сослуживцев, ни друзей. Ничьи благие желания не пришьёшь. Иначе сам заработаешь деревянный макинтош и пацанов сопливых положишь рядом.

Героический ореол потух во мне окончательно…

Кроме медицинского спирта, закатанного на конвейере Алитусского винзавода в бутылки из-под «Шампанского», в Афган я взял всё как обычно. Но жена, фармацевт по профессии, собрала увесистый пакет самых необходимых и, как оказалось, дефицитных лекарств.