Ян Щепанский - Мотылек

Это не черный и не штатский. В его голосе звучит справедливое порицание. Краем глаза Михал замечает зеленую шинель. Он выпрямляется и поднимает выше руки, которые начинают уже дрожать. Офицер не отходит.

— Isfame? [49] Фамилия? (нем.) — спрашивает он.

— Vorname? [50] Имя? (нем.)

Михал удивляется спокойному звучанию собственного голоса во время ответов.

— Geboren? [51] Родился? (нем.)

— Beruf? [52] Профессия? (нем.)

Потом шелест бумаги и брошенное куда-то в глубину «stimmt?» [53] Правильно? (нем.) , на которое нет ответа.

В это время штатский выдвигает ящики стола. Михал чуть поворачивает голову и видит, как тяжелые лапы нетерпеливо перелистывают записи, хватают французский словарь и трясут им в воздухе, а потом пренебрежительно бросают на пол. Теперь штатский держит тетрадь в клеенчатой обложке. Перелистывает страницы. Читает. Михал смотрит на его лицо. Толстый нос, толстые красные щеки, твердые губы, от твердых, как кулаки, слов. Он читает, наморщив низкий лоб, и Михал со странным напряжением следит за выражением этой физиономии, за признаками тех впечатлений, которые могут на ней появиться.

Офицер отходит, скрипит сапогами возле шкафа.

— Na, was ist denn das, Gerhardt? [54] Гм, а что здесь случилось, Герхард? (нем.) — спрашивает он через минуту.

Штатский переворачивает еще одну страницу, потом хлопает тетрадью об стол.

— Ach, Mensch, Scheiss! [55] Ах, человек, дерьмо! (нем.) — говорит он, пожимая плечами.

У Михала начинает болеть спина. Он все чувствительнее ощущает холод, проникающий под тонкую пижаму. Его слегка знобит, но он спокоен, совершенно спокоен.

Почти с благодарностью принимает он приказ черного:

— Anziehen! [56] Оденься! (нем.)

Михал осторожно ступает между разбросанными книгами и одеждой. Поднимает с пола брюки, рубашку, свитер. Одевается, не обращая внимания на направленное на себя дуло. Мать выразительно смотрит на него с кровати. Она держит сжатые руки на голове, беззвучно двигает белыми губами.

— Fertig? [57] Готов? (нем.) — спрашивает черный.

— Jawohl [58] Да (нем.). .

— Dann raus! [59] Тогда выходи! (нем.)

Они выводят его в коридор. Здесь уже стоит лицом к стене Мачек под охраной двух жандармов в касках и с автоматами.

Опять слышен голос пани Ядвиги, объясняющий что-то настойчиво и с достоинством. В глубине квартиры все еще шаркают тяжелые сапоги, хлопают двери. Коридор наполняется людьми.

— Alles in Ordnung? [60] Все в порядке? (нем.) — спрашивает офицер.

Кто-то легко бежит частыми шажками.

— Мачек, возьми!

Они оборачиваются вместе. Пани Ядвига держит наспех завернутый сверток — теплые кальсоны и свитер.

— Na, gut! [61] Ну, хорошо! (нем.) — говорит милостиво черный, показывая Мачеку, чтобы тот взял сверток.

Мать Михала тоже появляется на пороге комнаты в своем выцветшем халатике, со свертком в руках.

— Zos! [62] Пошли! (нем.) — говорит офицер.

Штатский открывает дверь на лестницу, жандармы в касках становятся по бокам. Тогда офицер показывает на Михала дулом и говорит равнодушным тоном:

— Der kann bleiben [63] Этот может остаться (нем.). .

Они стоят теперь тесно сплотившейся группой: отец Мачека, в поношенной коричневой пижаме, пани Ядвига с высоко поднятой головой в облаке светлых растрепанных волос и громко всхлипывающая старая служанка Франтишка. Рука Михала крепко сжимает хрупкие трясущиеся пальцы матери.

Они прислушиваются к удаляющемуся, как гром, топоту ног на лестнице. Слушают и молчат, и только лицо пани Ядвиги становится все бледнее.

— Это приказ, — говорит Старик. — Все бросать и сматываться.

Они сидят в плетеных креслицах, среди искусственных цветов Марты, среди ее статуэток и вышитых клоунов.

— Здесь адрес. — Он подает Михалу конверт. — Это та же самая явка, где сидит Рыжий, то есть Ирена, или как его там. Только никаких глупостей.

— Я хочу в лес, в лес, — говорит Михал.

Старик кривится, поправляет пенсне.

— Посмотрим. А пока надо ждать. Никому не писать, даже матери.

— Мать уезжает в Варшаву. Она сейчас у знакомых.

— Хорошо.

— А Клос? — спрашивает Михал.

Старик сердито кашляет.

— Я сказал: все бросить. Вы сгорели. Слишком близкое попадание.

Они замолкают. В косом луче света мечутся частички пыли.

— К какой организации принадлежал этот ваш приятель? — спрашивает Старик.

— Не знаю. Учился в подпольном политехническом институте.