Семен Шмерлинг - Десант. Повесть о школьном друге

Минул час боя у шоссе, а мины подходили к концу. Их оставалось не более десятка. Да и патронов было маловато. Некрасов с горечью подумал, что очередной натиск врага ему и встретить нечем. Он мучительно искал выхода.

Поистине кто ищет, тот всегда найдет. Помог случай, нежданная удача. Но если бы не она, Некрасов все равно не оставил бы роту без боеприпасов. Попытался бы пробиться к комбату, чтобы добыть патроны, совершил бы дерзкую вылазку к немецким минометчикам, попытался бы добраться до Восточного отряда… Что-нибудь да придумал. А пока он по-пластунски подобрался к шоссе, чтобы осмотреться, и вдруг увидел повозку. В двух-трех сотнях метров. Конь, видимо, был убит, и несколько немецких солдат толкали эту повозку. Некрасов тотчас оценил ее груз: ящики с боеприпасами, патронные цинки. Целое богатство.

Он опрометью кинулся на огневую. Скомандовал ближайшему расчету: «За мной!» Этот эпизод так передает Шабанов:

«Создалось безвыходное положение. Чем стрелять? Нечем. И вот тогда умный наш герой Некрасов нашел выход. Он углядел, что справа по дороге немцы волокут арбу с большим грузом. «Ну, братцы, пойдем на «ура»! — крикнул наш капитан. Мы поднялись и с криком «ура!» бросились на врага и захватили арбу. В ней оказались ящики с патронами, гранатами и мины 81 мм. И все пошло в ход. «Бейте врагов беспощадно», — говорил нам капитан. И мы били».

Уважаемый Некрасовым Абдулла Башарович Шабанов, которого он наряду со старшиной Бояркиным назначил своим заместителем, вспоминает, что минометчики вели прицельный огонь немецкими минами, потому что этому делу были обучены еще в городокских боях. Но и трофейных боеприпасов им не хватило до конца этой, казалось, бесконечной схватки.

Немцы вновь надвигались, рвались на юго-запад, к своему спасению. Отряды, группы противника даже не успевали развернуться, густыми колоннами, толпами кидались на нашу оборону. И все чаще минометчики обращались в пехотинцев, отстреливаясь, бросками разрывая кольцо врага. «Но сколько мы ни бились, враг был сильнее. Много, много было немцев, — свидетельствует Шабанов. — Они нас снова стали окружать. Гляжу, вскочил наш командир, кричит: «Братцы, ни шагу назад! Там море — тут немцы. Бейтесь до последней капли крови!» Все время рядом с гвардии капитаном находился Николай Колесов, который в десанте заботливо и самоотверженно заменял ему друга, связиста и ординарца Терентия Короткова.

И в девятом и в десятом часу минометная рота, как и другие подразделения десанта, держала круговую оборону. Но около десяти часов она не смогла устоять на своей огневой позиции. К этому времени поток фашистов от переправ бурно возрос, а их натиск стал еще яростнее. Они давили массой, остервенело шли на приступ, пренебрегая жертвами. Наступил момент, когда минометная рота была окружена почти вплотную. Враги были рядом. Воздух свистел от выстрелов. Дымы застилали обзор. Солнце накрылось мглой. И Некрасов почувствовал, что надо вырваться во что бы то ни стало.

— Товарищи, ребята! — крикнул он. — Живыми не сдадимся. Берегите последнюю пулю — себе.

Как мог, он организовал этот бросок. Скомандовал: «В цепь!», объяснил, что атаковать вслед за выстрелом из миномета. «А было нас девятнадцать человек, и всего десять мин, — пишет Шабанов. — Меня одного капитан оставил у миномета. Сказал мне: «Ну, дорогой Шабанов, дадим последний удар. Или нам конец, или паразитам хана». И еще добавил: «Шабанов, береги мины». Нейтральная полоса была не больше ста метров, а за ней — фрицы. Я дал два выстрела — фашистам прямо в ноги, а в это время Некрасов и все минометчики кинулись с криком «ура!» и врага потеснили. Бились и огнем, и прикладами, и кулаками. Тяжело ранили Николая Воробьева… Многие фашисты не выдержали, бежали или сдались».

Но до конца боя было еще далеко. С барж и катеров продолжали высаживаться немецкие солдаты и офицеры и, как стадо разъяренных быков, рвались по косе, все еще надеясь на спасение. Теперь уже не строились они в колонны, не разворачивались в цепи, их командиры потеряли власть, организованный отход превратился в беспорядочное бегство. Кое-как сбивались в группы, захватывали повозки, машины, а чаще мчались дикими толпами, стреляя на ходу. Минометчикам трудно стало разобраться в этом хаосе, найти свое место. Мины кончились, и отбивались только автоматным огнем, прикладами, а то и кулаками. «Пошла такая война: играли в чехарду. То враг попадался в кольцо, то мы. Но в плен ни один из наших не сдался…»