Свен Хассель - Дьявольский полк

Но ему этого оказалось недостаточно. Он подскочил, как сжатая пружина. Я нанес ему два пинка в лицо. Его пальцы стиснули мне горло, и автомат у меня выпал. Я ударил его ножом в пах. Хватка его тут же ослабла, я успел выхватить из-за пояса пистолет и разрядил в него всю обойму. Я был сам не свой от страха. Он был вдове больше меня. Потом он набросился на меня снова. Я был весь в крови. Острие ножа пронзило мне кожу между ребрами. Я перекатился, выхватил из голенища нож и раз за разом вонзал его в дрожащее тело. Пальцы его на моем горле ослабли. Тяжело дыша, я ударил его в живот носком сапога и каблуком по лицу.

Мимо нас пробежали двое. Из огнемета Оле Карлсона устремилась с шипением вдоль траншеи струя. Малыш схватил американца за грудки, швырнул на землю и затоптал. Я поднял свой автомат, сменил рожок и выпустил очередь в блиндаж. Там кто-то закричал. Я сорвал зубами кольцо с гранаты, сосчитал до четырех и бросил ее, шипящую, в черное пространство.

В небо поднялся шар зеленого света. Сигнал Барселоне! Теперь появится наша пехота, и под прикрытием ее огня мы пойдем вперед. Реактивные установки били по американским позициям по обе стороны от нас. Я увидел, как другие выскакивают из траншеи. Появился желтый цилиндр Порты. Потом серый котелок Малыша. Я со всех ног побежал за ними. Это была гонка со смертью. Наши замечательные артиллеристы клали снаряды прямо позади нас. Я поравнялся со Стариком, который, пыхтя, бежал вниз по склону. Просто чудо, что он был способен на это в его возрасте.

Показалась река. Нас поджидали двое итальянских десантников, одетых как бедные фермеры.

— Avanti, avanti! [171] Вперед, вперед! (ит.). — Прим. пер. — прорычал один из них, доставая из камышей автомат.

Они побежали вперед, как марафонцы, нам едва удавалось не отставать от них. Потом итальянцы остановились и указали на реку.

— Вот здесь ваша переправа. Другие ждут вас на том берегу у разбитого распятия.

Легионер посмотрел на мутную воду. И обратился к итальянцам:

— Вы уверены? Я ничего не вижу.

Один из них с бранью вошел в реку. Вода доходила ему только до пояса.

— Мы помогали строить для вас подводный мост. Думаете, могли ошибиться?

Снаряды падали все ближе и ближе. Мы перешли реку колонной по одному. По воде молотили снарядные осколки. Мы спрятались в камышах на другом берегу, и Хайде перевязал Старику длинную царапину на руке.

— Все получилось легко и приятно, — со смехом сказал Порта.

— Ты находишь? — негромко произнес Старик. — Убийство никогда не доставляло мне удовольствия.

— Горе-солдат, — съязвил Малыш.

Старик снял автомат с предохранителя.

— Еще слово, убийца-психопат, и я пристрелю тебя, как собаку!

— Чего вы разошлись? — умиротворяюще сказал Легионер. — Либо убиваешь ты, либо убивают тебя. C'est la guerre! [172] Это война! (фр.). — Прим. пер.

— Я убил пожилого сержанта, отца семейства, — глухим голосом заговорил Старик. — Взял его записную книжку.

Он достал ее, потрепанную, раскрыл и показал нам захватанную фотографию человека в мундире. Рядом с ним стояла женщина, перед ними сидели три девочки и мальчик десяти — двенадцати лет с радостным лицом. Поперек фотографии было написано по-английски: «Удачи, папа!»

Старик был вне себя. Бранил и нас, и весь мир. Мы позволили ему отвести на нас душу. Иногда случалось, что человек, которого ты убил, становился для тебя личностью, и тогда нервы могли сыграть с тобой скверную шутку. Нам оставалось только наблюдать за Стариком, чтобы он не сделал какой-то глупости — дезертировал или совершил самоубийство; и то, и другое могло иметь для его семьи весьма неприятные последствия.

Двадцать четыре часа спустя мы подошли к мосту. Охраняли его двое пехотинцев-канадцев. Малыш с Барселоной убили их. Сделано это было молниеносно. Мы оставили возле моста двоих наших. «Юнкерс-52», который должен был сбросить нам груз, прилетел с точностью до секунды, но едва сделал свое дело, из лунного света появились два «мустанга», и «юнкерс» стал падать весь в пламени. Летчик выпрыгнул, но парашют не раскрылся.

— Аминь, — прошептал Хайде.

Мы перевалили через несколько холмов и залегли в укрытие, когда мимо проходил батальон шотландцев. У них были учения, они практиковались в стрельбе из пулемета и одиночных перебежках. Малышу не понравился сержант с большими рыжими свисающими усами; он сказал, что этот тип дурно обращается с подчиненными, и объявил, что убьет его. Успокоить Малыша нам удалось с большим трудом.