Лариса Захарова - Сиамские близнецы

Инспектор Скотланд-Ярда Дэвид Маккенди считался опытным сыщиком, но подобного в его практике не было никогда. Его не допустили к розыску! У ворот германского посольства Маккенди встретил здоровенный плечистый парень с наглой и надменной физиономией. Щелкнул каблуками, с низким поклоном отворил дверь, и инспектор наткнулся на шеренгу таких же здоровенных парней с наглыми и надменными физиономиями. «Их гестаповское происхождение, — невольно подумал Маккенди, — не вызывает сомнений».

— Вы будете разговаривать с пресс-секретарем посольства, — доложил встречающий тоном, не терпящим возражений, будто это не инспектору полиции было решать, с кем ему разговаривать по поводу внезапной смерти посла.

— Я должен видеть человека, который звонил нам. Это лакей его превосходительства…

— Его уже нет.

— Как нет? — не понял Маккенди.

— Пресс-секретарь все объяснит, — и, щелкнув еще раз каблуками, плечистый парень простер руку не то в нацистском приветствии, не то указывая, куда следует идти инспектору.

Пресс-секретарь германского посольства мало чем отличался от тех, чьи физиономии так не понравились инспектору Скотланд-Ярда. Он туманно заговорил о принципе экстерриториальности посольства.

— Мне необходимо видеть место происшествия и допросить лакея Губерта, — прервал инспектор поток малосвязных дипломатических формул.

— Мы уже во всем разобрались, — улыбнулся пресс-секретарь, — дело в том, что у господина посла было очень, очень слабое сердце, а вода в ванне оказалась слишком горячей. Конечно, сказалось утомление, да и возраст… — все это произносилось столь бесстрастно, что Маккенди невольно подумал, как можно так говорить о смерти не только посла, просто человека, рядом с которым работал и жил.

— Не мог бы я все-таки переговорить с Губертом?

— Боюсь, что нет. Господин Губерт сейчас… Я уже сказал, мы во всем разобрались, а ваше настойчивое требование… — в голосе пресс-секретаря зазвенел металл, — ваше вмешательство, инспектор, нарушает суверенный принцип экстерриториальности посольства, что является не чем иным, как вмешательством вдела самостоятельного независимого государства. Я выражаю протест, — он подумал и добавил: — Форин офис и министру внутренних дел Великобритании.

За спиной Маккенди раскрылась дверь, и, невольно оглянувшись, он опять увидел плечистых парней, стоящих как футбольная стенка. Что оставалось инспектору Скотланд-Ярда? Выразить соболезнование, в глубине души посетовать на нелепость своего положения и проследовать к машине буквально под конвоем плечистых парней, которые продолжали щелкать каблуками и простирать руки — не то указывая путь, не то демонстрируя нацистское приветствие. Маккенди с горечью подумал, что смерть германского посла последовала явно не от сердечного приступа, а, скорее всего, в результате служебного усердия этих самых парнишек. Что же касается лакея Губерта, не исключено, что он уже пребывает там, куда несколько ранее попал его хозяин…

У ворот посольства на пустынной ночной улице стояли судебный врач, эксперты и санитары со свернутыми носилками. Их не допустили даже в здание посольства. Со стороны хозяйственных построек показалась фигура человека в светлом плаще и широкополой шляпе. Инспектор узнал американского журналиста из Ассошиэйтед Пресс Джека Пойнта. Маккенди коротко кивнул ему и сел в машину.

— Мда… — крякнул комиссар Скотланд-Ярда, когда Маккенди доложил начальству. — Мда… С этим самым принципом экстерриториальности… Это они совершенно правы. Невмешательство и все такое прочее… И, честно говоря, я считаю, надо меньше связываться с немцами. Что же касается вашей неудовлетворенности профессионала, я от всего сердца сочувствую вам, дорогой Дэвид, и предлагаю компенсировать ее небольшой пресс-конференцией. Если Скотланд-Ярду сия загадка оказалась не по зубам, уверяю, Флит-стрит ее так раскрутит, что тем мальчикам из гестапо станет невесело. Общественное мнение, сами понимаете, Дэвид… И уверен, по этому поводу к вам прилетят все ведущие журналисты Лондона… А также аккредитованные в Лондоне… — комиссар лукаво покрутил головой.

Пресс-конференция журналистов в Скотланд-Ярде началась, когда продавцы экстренных выпусков газет уже разносили новость по Лондону: «Загадочная смерть немецкого посла!», «Лакей или убийца?», «Посол фон Хеш найден мертвым в ванной комнате», «Внезапный отъезд камердинера»…