— Пошел отсюда, нацистская тварь, и попытайся перейти Альстер [28] Большое озеро и река в Гамбурге. — Прим ред.
с молитвой, как Моисей, когда шел через Суэцкий канал.
Представления Малыша о библейской истории были довольно смутными. Он снова сильно ударил Морица по лицу куском свинины. Тот с пронзительным вскриком упал под койку. Малыш, не сняв сапог, улегся на свою и продолжил битву с жестким мясом.
Младшая медсестра, просунув голову в дверь палаты, увидела лишь одно: Малыша в сапогах на койке. И радостно понеслась донести об этом неслыханном нарушении правил главной медсестре Эмме, которую все боялись и прозвали «Линкор».
Легионер, не говоря ни слова, бросил Малышу бутылку кюммеля. Тот поймал ее, не поднимаясь, и приложился к горлышку, держа в одной руке свинину. Вот таким и увидела его главная медсестра. На полминуты она лишилась дара речи. И глядела остекленелыми глазами на человека-гориллу, лежавшего на койке, водрузив пехотные сапоги на покрывало в сине-белую клетку.
— Ты что, совсем спятил? — спросила Эмма, указывая толстым пальцем на блестящие черные сапоги.
Малыш оторвал бутылку от губ и плюнул через изножье кровати в таз, стоявший в двух метрах. Едва не попав в младшую медсестру. Потом громко шмыгнул носом.
— Чего тебе, жирная свинья? — спросил он.
Мы затаили дыхание. Мы не замечали этого, но Малыш опьянел, а спьяну он был способен на что угодно. Несколько дней назад он поссорился с девицей, жившей на третьем этаже. Девица хотела, чтобы Малыш сперва помылся в ванне. Он в виде протеста выбросил ванну в окно. Раздался такой грохот, что соседи решили — во двор упала бомба, и побежали в подвал.
Глаза Линкора скрылись в складках жира.
— Как ты смеешь? — прошипела она, наклонясь над Малышом, продолжавшим спокойно лежать. — Ты называешь меня свиньей?
Малыш, не отвечая, продолжал грызть свинину.
— Вставай, поросенок, а то узнаешь, с кем имеешь дело, — зловеще прорычала громадная женщина. Когда она нагнулась пониже над грызшим мясо Малышом, подол платья приподнялся, обнажив громадные впадины коленных суставов.
— Успокойся, толстуха, я знаю тебя. Ты главная медсестра в этом заведении, тебя прозвали «Линкор», потому что ты такая жирная и страхолюдная. Сам я называю тебя «Бочка лярда [29] Лярд — топленое свиное сало. — Прим. ред.
». Вот и все, теперь проваливай!
Краска расплылась по круглым щекам женщины, словно грозовая туча над солнечной деревней.
— Вставай, скотина, — прошипела она, схватила Малыша за плечо и, к нашему изумлению, приподняла с койки. В следующий миг она швырнула его на пол, о который он со стуком грохнулся. И уставился на нее в глубоком восхищении. До сих пор его никто не сбрасывал с койки.
Линкор расправила покрывало, швырнула бутылку кюммеля и большой кусок свинины в мусорную урну, потом выплыла из палаты, не сказав ни слова.
— Пресвятая Матерь Божия, вот это женщина, — негромко произнес Малыш. — Будь я проклят, если не трахну ее. Только представьте себе нашу рукопашную схватку.
— Она удавит тебя, как цыпленка, — заметил Гейнц Бауэр.
Малыш запустил стаканом в стену и заорал:
— Я изнасилую ее, будь уверен!
Дверь открылась опять. Линкор с конфетой во рту заполнила весь проем. Она пристально смотрела на Малыша, но ее взгляд на него не действовал.
— Кончай выпендриваться, дурак, — произнесла она низким мужским голосом. — Твои крики беспокоят других пациентов. Ты не в казарме, а в госпитале. Если будешь еще нарушать порядок, ответишь передо мной.
И громко хлопнула дверью, не выказав ни малейшей заботы о покое пациентов, который только что так ее волновал.
— Какая мелкая дрянь, — торжествующе воскликнул Малыш. Достал из урны бутылку, осушил и швырнул из окна в сад метереологического института. Потом принялся искать в урне свинину — она затерялась среди других «деликатесов», — достал ее, слегка обтер и снова принялся грызть.
— Отличный кусок, — буркнул он, снова улегся на койку, но перед этим, как ни странно, снял сапоги. И громко затянул военную песню, которую улучшили неизвестные солдаты.
Мы — смерть, мы — панцер-ягер [30] Буквально — охотники за танками. — Прим. ред.
,
Голодные, творим страну
Для бешеных и зачерствевших…
Размахивая свининой, он повысил голос до невероятной громкости.
Вперед, тупые свиньи!
На бойню последних ведут
Те, кто, как дерьмо в стакане,
Болтаются в автомобилях.
Вот всё, что нам дали нацисты.
Читать дальше