Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм

Рик ответил, что имеет некоторое представление.

— Но не то, что я. Вы не были в Маутхаузене.

— Нет, не был, — парировал Рик. — Но был в Аддис-Абебе и на Эбро. Думаете, я видел меньше вашего? Думаете, не видел, как люди страдают и умирают? — Рик стукнул кулаком по столу. — Не лезьте в бутылку. Вы не первый, на чью долю выпала нелегкая судьба, и не последний. Я смотрю на дело так: если я подставляю шею, у меня такое же право на собственное мнение, как и у вас.

Ласло никогда не слышал, чтобы Ричард Блэйн говорил с такой горячностью.

— Позвольте рассказать вам, как нацисты развлекались в Маутхаузене, — сказал Ласло. — Они отводили человека на дно глубокого каменного карьера и заставляли подниматься наверх с двадцатисемикилограммовым камнем на спине. Каждый шаг сопровождался ударом. Когда человек наконец выбирался наверх, его снова отправляли вниз и нагружали еще больше. Если споткнешься — а в конце концов даже самые сильные спотыкаются, — избивают дубинкой. Так и продолжается, пока не упадешь замертво. Однажды утром я насчитал на обочине двадцать одно тело. И были моменты, когда я почти хотел оказаться среди них.

Ласло сел.

— Я благодарен вам за ваше стремление содействовать нам в нашем деле. Я не льщу себе мыслью, что вы хотите помочь мне. Если честно, мне это все равно. Что бы там ни было у вас с моей женой, это в прошлом. Однако поймите вот что… — Ласло понизил голос, будто кроме них с Риком больше никого не было в комнате, а может, и в мире. — Меньше всего меня заботит, что будет после того, как мы убьем Рейнхарда Гейдриха. В лагере убийство этого человека было моим единственным стимулом выжить, и я поклялся себе, что, если доведется вырваться, я не успокоюсь и не отступлюсь, пока не увижу его труп. Теперь он у меня в руках. И я не позволю вам и никому другому отговорить меня… Если я погибну — пусть. Если погибнете вы или даже Ильза — это цена, которую мы должны уплатить за большее благо — уничтожение этого человека. И если это значит, что другие, неповинные, должны умереть ради его гибели, значит, такова цена, которую им тоже придется уплатить.

— На мой вкус, перегиб, — сказал Рик.

— Кто вы такой, чтобы судить? Что вы знаете о нашем враге? Что вы знаете о страданиях народов Европы? Вы знаете, как долго они ждали этого мига, ждали, когда несколько храбрецов нанесут удар по душителю и поднимут на борьбу остальных? Да в самой Германии есть те, кто сражается на нашей стороне, — Ганс и Софи Шоль из «Белой розы», епископ Гален, профессор Губер, [107] «Белая роза» — антифашистская подпольная студенческая организация, работавшая в Мюнхенском университете в 1941–1943 гг.; Ганс (1918–1943) и Софи (1921–1943) Шоль — брат и сестра, основатели «Белой розы». Клеменс Август, граф фон Гален (1878–1946) — епископ города Мюнстера, последовательный обличитель нацизма; немецкие католики за смелость прозвали его мюнстерским львом. Курт Губер (1893–1943) — профессор Мюнхенского университета, участник «Белой розы». — но кому известны их имена за пределами Баварии? И что, в конце концов, они могут?.. Но мы кое-что можем, и мы сделаем. Сразив монстра Гейдриха, мы даруем надежду миллионам людей, которые думали, что надежда исчезла для них навсегда. В этой войне мирного населения нет, мсье Блэйн, и нет нейтралитета. Кто не с нами, тот против нас. Дай вы повод числить вас среди последних, и вами пожертвуют без жалости, как молочным ягненком… Я обещал жене, что вы примете участие в этой миссии. Она заверила меня в вашей лояльности. Она — самый доверенный мой советчик. Откуда и почему она так уверена в вас, для меня не важно. Как и то, что будет с каждым из нас после выполнения нашей миссии. Это я оставляю на волю Бога. Однако попробуйте хоть как-то помешать нам, и я сам вас убью. Обойтись хоть чуть мягче — предательство священного долга, а это поступок, по сути — единственный поступок, которого я не готов совершить.

Тут вклинился майор Майлз:

— Ну и превосходно, джентльмены, вы знаете, что делать. По сигналу мисс Лунд все немедленно прибывают на аэродром в Лутоне. Там вам выдадут снаряжение. Советую привести в порядок дела и побольше отдыхать. Когда начнется стрельба, вы будете рады, что позаботились о себе. — Майор положил указку. — Дело, к которому мы все приступаем сейчас, чревато многими опасностями. Не стану отрицать. Правительство Ее Величества участвует в этом не меньше любого из вас, и в высшей степени в интересах правительства обеспечить успех операции «Вешатель». Так надо, и так будет. Точка.