Свен Хассель - Трибунал

На соседнюю улицу падает серия бомб, яркое пламя плещет через стены.

— Фосфор, — говорит Вислинг, прикрывая глаза.

На Люнебургерштрассе из-за угла выезжает десантная гусеничная машина с четырьмя полицейскими вермахта. Их значки отражают фосфорное пламя.

Вислинг с легкостью заскакивает в ворота и тащит за собой Менкеля. Они ставят оружие на боевой взвод, полностью готовые прокладывать себе путь огнем, если дело дойдет до этого. Арест означает неизбежную смерть, скорее всего, медленную и мучительную.

Мотор десантной машины мурчит, как трущийся об ноги кот, и медленно приближается. Прожектор над ветровым стеклом обегает стены домов, входы в подвалы, ворота. Полицейские вермахта знают, где искать добычу.

Затаив дыхание, держа оружие наготове, Вислинг и Менкель прижимаются к почерневшей от сажи стене и в ужасе смотрят на десантную машину, которая остановилась прямо у ворот, за которыми они прячутся.

Один из «ищеек» свешивает ноги в сапогах через борт. Его серый плащ мокро блестит. Громко клацает затвором автомата, включает фонарь на груди и находится уже на полпути к воротам, когда ему громко приказывают вернуться. Одним прыжком он возвращается к машине, та разворачивается и с ревом несется обратно в сторону Люнебургерштрассе.

Долго и злобно строчит автомат. Раздается крик, отражаясь эхом от темных домов. Несколько отрывистых командных выкриков, громкий, довольный взрыв смеха, и снова тишина.

На Шарлоттенбург массированно падают бомбы. Фосфор взлетает к небу. Призрачные развалины отбрасывают в свете свирепого пламени длинные тени.

Крытая автобусная остановка на Литценбургерплатц взлетает высоко в воздух, балансирует на кончике языка пламени; два горящих тела вылетают из будки регулировщиков движения, и она валится в туче кирпичной пыли на землю.

По воздуху плывет совершенно целый письменный стол и разбивается на мелкие куски о мост Геркулеса. Летит вперед красный телефонный аппарат. Черная фуражка кондуктора плавно скользит через улицу и мягко, как птица, опускается на грязную воду Ландверканала. Бомбы сыплются на Люнебургерштрассе, где стоят в укрытии Вислинг и Менкель. Пронзительный свист стабилизаторов бомб пронизывает их до костей.

— Пошли отсюда, — выдыхает Менкель. — Если останемся здесь, нам конец!

Они со всех ног бегут по мосту через Шпрее у Гельголандской набережной. Впереди падает воздушная торпеда и поднимает на воздух целый ряд домов.

Сквозь грохот разрывов слышно странное шипение зажигательных бомб. Оканчивается оно таким звуком, какой издает жестянка с краской, падающая на заасфальтированный двор.

Через несколько секунд вся улица охвачена огнем. Фосфор стекает в подвалы. Горящие, охваченные паникой люди бегут по темноте прямо в море пламени. Шипят и съеживаются в обугленные карикатуры на человечество.

Высоко над горящим городом рокочут тяжелые бомбардировщики «веллингтон». В кабинах молодые летчики действуют как автоматы, сбрасывая смертоносный груз. Никто из них не думает о том, что происходит внизу, в затемненном городе, где тысячи людей сгорают заживо. Они предвкушают возвращение на аэродромы где-то в Шотландии, там их ждут яичница с беконом и горячий чай.

Как только первая волна бомбардировщиков сбрасывает свой груз и поворачивает на север, с северо-запада появляется новая волна «веллингтонов», и снова на Берлин летят бомбы. Пятнадцати-шестнадцатилетние мальчишки ведут огонь из зениток, пока не свалятся с ног или не будут уничтожены осколочными и зажигательными бомбами.

Королева пушек, 88-миллиметровая зенитка, непрестанно грохочет. Бомбы заставляют умолкнуть четыре противозенитные батареи возле зоопарка. От них ничего не остается. Они превращены в пыль. Только что они вызывающе посылали в небо снаряды. Теперь на их месте ревет, поглощая все, пламя фосфорного костра.

Появившийся с дорожки для верховой езды патруль СД взлетает в воздух и исчезает в огне.

Старик с двумя ножными протезами лежит под мостом и наблюдает эту жуткую сцену через щель в бетоне. Когда его находят, то видят, что он съежился до размеров обезьянки. От протезов ничего не осталось. Его бросают в машину к другим съежившимся трупам, как это делается каждое утро в Берлине.

— Скоро будем на месте, — хрипло бормочет Менкель, влезая в полуразрушенное здание.

Они замечают патруль СД, крадущийся вдоль стен домов в поисках жертв.

— Куда, черт возьми, они делись? — яростно шепчет Вислинг. Патруль словно бы провалился сквозь землю.