Анатолий Иванкин - Последний камикадзе

Чудом избежавшие гибели пилоты блаженствовали и отдыхали от полетов. Лишившись своих машин, они поднимались в воздух только от случая к случаю, для поддержания летных навыков.

Спускаясь на завтрак, Ясудзиро столкнулся у дверей кают-компании с одним из таких «счастливчиков», и настроение окончательно испортилось: он верил в недобрые предзнаменования — встреча с «утопленником» ничего хорошего не сулила.

Ясудзиро холодно обменялся с лейтенантом поклонами и поспешил на завтрак.

Кают-компания в это утро была далеко не так — шумна, как в начале рейса. Молодые парни тогда не жаловались на аппетит, с удовольствием ели все, что им подавали, теперь же сидели хмурые, молчаливые, жевали пищу словно по принуждению. Многие места за столами пустовали. Печать усталости лежала на лицах пилотов. Интенсивная лётная работа изнурила их, выхолостила душу и тело, а частые аварии и катастрофы надломили волю. У большинства пропал аппетит. Сон стал тревожным, полным кошмаров. Самолеты, упавшие днем, снились им ночью, заставляя вздрагивать, скрипеть зубами, а то и кричать.

Моримото посмотрел на осунувшееся лицо Ясудзиро и, словно прочитав его мысли, сказал вполголоса:

— Здорово поредели наши ряды. Если и дальше пойдет так, то через полгода, Тигр, будем кушать в этом зале вдвоем с тобой.

— Вы уверены в нашем бессмертии, учитель? А я что-то сомневаюсь: все мы живем, под одним богом… Кому нужны такие сумасшедшие полеты?

— Не вешай нос, благородный хищник. Я верю, что в книге судеб нам предписано умереть своей смертью, и в довольно преклонном возрасте.

— А кто же будет восславлять в сражениях нашу империю, если перетопят всех пилотов у этого проклятого Сиоку?

Моримото, набив рот рисом, ничего не ответил.

А на другой день, придя на обед, Ясудзиро увидел, что кают-компания заполнилась новыми летчиками. Вместе с пополнением прибыли и новенькие самолеты, загрузившие полупустые ангары до штатной численности.

Кончилась вольготная жизнь у побывавших в авариях летчиков. У Ясудзиро и Моримото забот прибавилось: нужно было вводить новичков в строй, делать из «сырого материала» искусных воздушных воинов.

И снова гудели моторы, и снова почти каждый день один-два экипажа ныряли в океан иди взрывались у мишеней острова Сиоку.

«А ведь могло бы быть иначе, если бы не эта проклятая спешка, — размышлял Ясудзиро над причинами высокой аварийности. — Сколько молодых ребят упало в океан из-за своей недоученности, растерянности, отсутствия необходимого опыта! Да и самолеты — разве можно проверить и устранить дефекты при таком дефиците времени? Куда нас так торопят? Почему не считаются ни с чем?»

Но на возникшие вопросы Ясудзиро не мог найти ответа даже у своего наставника Моримото.

Больше пяти месяцев авианосцы утюжили воды острова Сиоку, ставшие могилой для экипажей трехсот самолетов. Эта цифра составила почти половину всего самолетного парка японской авианосной авиации. Высокая аварийность не снижала интенсивности полетов. Правилом хорошего тона считалось равнодушное отношение к гибели своих, коллег. Командование авианосного соединения, казалось, было одержимо одним желанием — как можно быстрее стереть с лица земли злополучный остров Сиоку. Чувствуя себя обреченными, летчики уходили в воздух с тупой фанатичной покорностью. Вылет следовал за вылетом. Рвались бомбы, стучали болванки торпед, сокрушая изъеденные ржавчиной борта кораблей-мишеней.

В октябре на Сиоку прибыл командующий объединенным флотом Японии адмирал Ямамото. Моримото сказал, комментируя новость:

— Его превосходительство прибыл не зря.

Ясудзиро, хорошо знавший биографию адмирала, думал так же.

…Вице-адмирал Исороку Ямамото, питомец Гарвардского университета, был создателем военно-морской авиации Японии. Благодаря его стараниям и неустанным заботам Япония к 1927 году уже имела четыре авианосца. После Лондонской морской конференции, когда возглавляемая Ямамото делегация отвергла формулу 3: 5 в пользу флотов США и Англии, Ямамото стал национальным героем. И вот адмирал Ямамото, бывший военно-морской атташе в США и крупный знаток американского флота, здесь, на Сиоку.

Он внимательно наблюдал из бетонированного блиндажа за тем, как волны бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей кромсали мишени, обновленные по случаю приезда высокого гостя. Насладившись внушительным зрелищем, адмирал оценил:

— Я считаю, что авианосная авиация вполне подготовлена на случай войны. Разрешаю вернуть авианосцы в воды метрополии.