Андрей Загорцев - Переговорщик

— Есть, у меня подозрение, может быть и нелепое, однако, почему боевики не хотят уходить? Сдается мне, они чего-то ждут, и скорее всего то ли подмоги, то ли своим торчанием здесь обеспечивают уход крупных сил из города.

Предположение было вполне здравое и не лишенное смысла. Тем более, на очередном сеансе связи «штабной» полковник Житкевич пытался довести до морских пехотинцев разведывательную обстановку и, как обычно, просил форсировать события. Как бы то ни было, патовую ситуацию надо было разрешать как можно быстрее. При обсуждении ночной вылазки остро встал вопрос организации связи. Тащить радиста с собой под асфальт было абсолютно бессмысленно. Радиоволны почему-то упорно не хотели распространяться под землёй (да они, в принципе, и на поверхности распространялись как хотели). Связист капитана Булыги и командир взвода связи мотострелкового взвода были вызваны на совещание и озадачены «кровь из носу», но к вечеру придумать что-нибудь стоящее. Старый-старый прапорщик, командир взвода связи, только хмыкнул, забрал с собой морпеха и увел того куда-то в глубь дома. Минут через пять они вернулись. Паша-связист волок в руках катушку с ПК (полевой кабель), прапорщик нёс две трубки от полевых телефонных аппаратов с примотанными к ним батарейками.

— Вот, товарищ майор, готова связь! — бодро доложил он.

Присутствующие с удивлением уставились на командира взвода связи. Прапорщик усмехнулся в бороду и коротко всё объяснил. Радиосвязь под землёй работать не будет. Кабеля на катушке вполне хватит, чтобы обеспечить телефонную связь с разведгруппой. Дёшево и сердито. Связисты морской пехоты пусть «качают» связь со штабом, а на задачу прапорщик пойдёт сам и возьмет своего связиста-линейщика. Вот, в принципе, и всё.

Булыга одобрительно покачал головой. Где-то в обрывках воспоминаний засел небольшой отрывочек из воспоминаний старого моряка-диверсанта Дунайской флотилии о том, как брали славный город Будапешт. Для обеспечения связи матросы-диверсанты так же ползли по катакомбам крепости и тащили на себе катушку с кабелем и телефонные аппараты.

Ну что же, всё новое — это хорошо забытое старое. Определились с составом разведгруппы. Старшим пойдет лейтенант Степной, с ним три матроса и связисты: прапорщик и солдат от пехоты. Снаряжение и боеприпасы — по минимуму, только в нагрудниках. Рюкзаки с собой не брать. Побольше фала, пару малых пехотных лопаток и фонарики. Степной пошёл готовиться к ночи. Булыга и мотострелковый НШ спустились в подвал КП батальона порассуждать и прикинуть дальнейшие действия после удачных или, не дай Бог, неудачных результатов разведки. Кошкин хвостиком плелся за капитаном и огорчался на то, что его не отпустили на разведку вместе с лейтенантом. Офицеры порассуждали еще с полчаса, прикидывая все возможные варианты. Матрос шнырял туда-сюда, выполняя мелкие поручения Булыги и успев перезнакомиться и закорешиться с кучей бойцов-мотострелков.

Тут как раз отцам-командирам вздумалось выпить чаю. Боец-пехотинец, дежуривший на КП, понёсся куда-то, получив задачу, и чуть не сбил улыбающегося во всю физиономию матроса. Кошкин держал в руках найденный где-то поднос, на котором стояли две большие фаянсовые чашки с дымящимся черным ароматным чаем, в котором плавали желтые кружочки лимона. Рядом лежали уворованные с утра булочки.

НШ удивлённо хрюкнул и посмотрел на Булыгу. Капитан спокойно и с достоинством взял чашку, однако не сдержался и сделал весьма довольное выражение лица.

— Шустёр у тебя ординарец-то, — молвил мотострелок, с удовольствием прихлёбывая чай.

— Сам, выбирал, — ответил польщенный Булыга, — Кошара, где поднос с чашками надыбал?

Польщенный, но ничуть не смущённый Кошкин этак небрежно махнул рукой:

— Да тут, тщщ капитан, если порыскать, много чего хорошего найти можно по квартирам!

— Кошкин, мародерничал, что ли?

— Не,т товарищ капитан, зачем же так. Скажем, если я не возьму эту чашку, её или разобьют, или какой-нибудь боевик заберет, а так она послужит еще нашей Армии и Военно-Морскому флоту.

Майор начальник штаба прыскнул и чуть не поперхнулся горячем чаем. Кошкин млел сам от себя и оказанного внимания его скромной персоне. Тут вбежал боец-мотострелок с котелком кипятка и всего-навсего одной кружкой. НШ смущенно покачал головой:

— Иди, иди, сам попей, меня вон уже гости напоили!

Бойчишка-мотострелок поняв, что опростоволосился, сделал кислую мину, погрозил из подтишка Кошкину, гордо вскинув голову удалился. Кошкин в ответ показал язык. Теперь была очередь Булыги поперхнуться от смеха чаем.