Андрей Загорцев - Переговорщик

— Пшли все в жопу, я скажу вам одно: я командир танкового взвода, вас, козлов, давил и давить буду, убьете меня — один хер мертвый буду давить!

Однако тут на сцене появился лейтенант Степной и посмотрев на танкиста сморщил лоб, а потом выдал:

— Физия мне твоя знакома, ты случаем не «лесной брат» из Моховой пади?

Танкист удивлённо вскинул голову и вылупился на Степного:

— Не понял, что ты ляпнул? Откуда ты что-то про Моховую знаешь?

— Да вспомнил я тебя — в музпеде мы с вами на третьем курсе порамсили из-за девок, мы вас тогда так классно отмудохали!

— Никто, нас не отмудохал! Мы сами всех там… А-а-а, мля, пехота… Ёпть! Так вы действительно наши!

— Ну мля, трачок, дошло!

Танкист радостно улыбнулся, обнял лейтенанта Степного и схватив банку тушенки и краюху хлеба начал жадно все это уминать прихлёбывая чай.

— У-у-у-у, мля как зае…сь, — ворчал он с набитым ртом.

— Сильно не налегай, живот заболит, — предостерегли танкиста.

Тот счастливо улыбнулся, отложил в сторону банку, дохлебал чай и с наслаждением закурил поданную «Приму».

Рассказ его не занял много времени, хотя дал очень неплохую, можно даже сказать — ценную, информацию. Как в плену оказался, о том, где содержали и как он попал в дом, об этом он рассказал весьма коротко. Более подробно по просьбе окружающих остановился на описании того дома, откуда он так удачно смог сбежать. Пленные у боевиков действительно были — человек двадцать сначала. Некоторых куда-то увели, некоторые скончались от ран и валялись там же в подвале, где содержались остальные. К тому моменту, когда федеральные войска перешли в наступление и стали методично брать квартал за кварталом, пленных вообще перестали кормить. Когда начинались попытки штурма дома. из подвала выдергивали одного-двух бойцов и уводили неизвестно куда. Видел он в доме у бевиков несколько теток, которые готовили пищу и обслуживали раненных. Самого его в один из моментов выдернули из общей кучи, повели на допрос. Попытали, избили до полусмерти и закинули еле живого в другой отдельный подвал. Танкист, отлежавшись, пришёл к выводу, что рано или поздно его грохнут. Встал и шатаясь от истощения обследовал подвал, в котором сидел. Он надеялся найти какой-нибудь кусок камня или арматурины, чтобы вломить первому зашедшему боевику в голову, и пусть его остальные расстреляют — уже всё равно хуже не будет. В углу подвала он обнаружил толстенные трубы, ведущие куда-то наружу. Под трубами отсутствовал значительный кусок стены, в который вполне мог пролезть взрослый человек. Танкист, недолго думая, нырнул туда и попал во внутренности огромной бетонной канализационной трубы. С обратной стороны он привалил проём кусками бетона и кирпичом, чтобы не так было заметно. Шатаясь от усталости, он побрёл по подземному ходу куда глаза глядят. Минут через пять подземного путешествия невдалеке послышался грохот, как будто что-то огромное и тяжелое грохнулось с большой высоты на бетон. Ноги подкосились и он упал, сверху привалило несколькими кусками бетона. Так танкист пролежал около суток, силы его оставили, выбраться сам он не мог, тут его и обнаружили разведчики.

— Понятно, — сказал НШа мотострелков, — это было в тот момент, когда наш батяня-комбат вздумал повоевать в одиночку и угробил БМПеху.

— Ясненько, значит всё-таки есть возможность добраться до наших пленных и, может быть, даже вытащить их оттуда, — подытожил Булыга, — Вольдемар, пока ночь, собирай своих, пойдете снова.

Вова кивнул и галопом умчался к морякам. Танкист встрепенулся:

— Я тоже с ними пойду, только автомат дайте!

— Ну, если сможешь, иди, — спокойно ответили ему, — тем более, лучше тебя никто тех подвалов не знает.

Вернулись Кошкин с Клешниным. Всё у них было хорошо, однако боевики, обезумевшие от песен «Ласкового мая» и нестройных солдатских голосов, пригрозились, что если эта какафония не прекратится, они начнут расстреливать пленных. «Звуковещателям», дабы не злить и без того нервных и неадекватных кавказцев, пришлось ретироваться.

Второй раз разведгруппа к месту входа в канализацию подойти не смогла, наблюдатели из обороняемого домика сработали. Передняя сторона дома ожила пулеметными очередями и выстрелами подствольных гранатомётов, в ночное небо ушло несколько осветительных ракет. Один из матросов был ранен в бедро, слегка задело прапорщика-связиста. Пришлось, расшвыривая в разные стороны дымы, отступить назад к своим. Вторая и третья попытка так же не увенчались успехом. С дальнего блок-поста на КП батальона прибежал боец: