Андрей Загорцев - Переговорщик

— Нет он всегда с нами, он нас ведёт в рай под тенью сабель!

— Ой, я вас умоляю, как красиво говорите, видать точно Лермонтова почитываете?!

— Заткнись сука! — заорали боевики и опять стали палить в белый свет, как в копеечку.

— А смысл?! — перекрыл звуки стрельбы голос из мощных динамиков.

Стрельба прекратилась. Боевики начали совещаться.

— Слышь, ты чего вообще хочешь?! — уже вполне нормально спросили они.

— Разобраться хочу, почему Аллах с вами, почему пленных убиваете?! Хочу что бы вы их отпустили!

— Аллах всегда над нами, мы его видим в дыму сражений!

— Чё, вот так реально видите?!

— Да-а-а! — раздался громкий слаженный гул голосов.

— Странно, очень странно! — начал опять гундосить неизвестный федерал. — И как вы поняли, что это именно ОН?! А вдруг это кто-нибудь другой?!

Раздался чей то неуверенный голос:

— Он всегда в наших сердцах! Он помогает нам в нашей борьбе против вас, захватчики, он смотрит на нас со страниц Корана!

— Неувязочка! — раздалось из динамиков. — Сдается мне, что вы занимаетесь делом недостойным воинов Аллаха — врёте мне тут! Нет изображения Аллаха на страницах Корана: запрещено в исламе изображение человека!

Боевики помолчали, потом раздался уже другой, более уверенный в себе голос.

— Ладно тебе забивать нам уши, видим, что не дурак, как все остальные ваши! Что хочешь конкретно, что можешь нам предложить?!

— Я хочу, что бы вы не трогали наших пленных!

— Обещать этого не могу, однако если будете сидеть тихо, не рыпаться — ваши бойцы пока поживут! Но уговаривать нас уйти и сдаться — бесполезно, мы отсюда не уйдём!

— Хорошо, рыпаться мы не будем!..

— Ладно ваши поживут, пока!

Уже в квартире, в которую определили морпехов на постой, Клешнин с удивлением начал расспрашивать Кошкина, который вел переговоры с боевиками через «звукоголосящую» установку.

— Слышь, боец, ты откуда всё это про ислам вычитал?

— Ну, нам рассказывали на информировании замполит наш и про ислам, когда образовался, там, и всё такое. Кстати, товарищ капитан, я — матрос!

Клешнин в удивлении покрутил головой. Вскоре подошли начальник штаба мотострелков и капитан Булыга.

— Кошара, что ты там нес нохчам? — спросил матроса замполит.

Кошкин смущенно потупился, однако, получив затрещину. выложил все как на духу.

— Ну, вроде духи успокоились, и на том ладно, — резюмировал замполит.

Вскоре подошел Степной. Пока Кошкин отвлекал внимание боевиков всякими разговорами, лейтенант с двумя матросами и мотострелецким ротным, ранее уже совершавшим вылазку, пробрались к БМП, торчавшей в «асфальтовой ловушке». Осторожно спустились по обломкам асфальта в жутко вонявшую дыру. В течении нескольких минут осмотрели яму. Догадки Вовы подтвердил мотострелок.

— Смотри, — он показал на полуразрушенные бетонные трубы, ведущие в непонятном направлении.

Трубы были вполне объёмными и внутри можно было пройти слегка нагнувшись. Лейтенант осторожно через броневой лист БМПшки пролез к трубе, забрался в неё и прошёл несколько метров.

— Нормально, — сказал Вова, — что, пора сьё…ть?

— Угу, — ответил коротко мотострелок и маленькая группа быстренько ретировалась из ловушки. Открытый участок пробежали быстрее ветра, благо. боевики были заняты препираниями с Кошкиным, а наблюдатели, видно, ловили халяву. Вылазка прошла благополучно.

План лейтенанта состоял в следующем. Ночью небольшая разведгруппа проберется к дыре в асфальте, спустится вниз и обследует бетонные трубы. Так как у домика, в котором засели боевики, возле самых подъездов имеются канализационные люки, то наверняка одна из канализационных труб ведет туда. Нужно попытаться разобраться со всеми этими подземными ходами и если будет возможность, пробраться в подвалы обороняемого домика и с максимальной осторожностью досмотреть их. Если предположения верны, то пленных наверняка держат где-нибудь в подвальных помещениях.

— Жаль, конечно, что у нас нет плана канализации этого района, очень пригодилось бы, — закончил своё выступление лейтенант.

Началось живое обсуждение плана. Начальник штаба мотострелков пригласил своих свободных от боевого дежурства командиров, дабы уточнить положение сил и средств батальона и совместными усилиями решить, как можно обеспечить безопасность ночной вылазки. Тот самый ротный, который вместе со Степным лазил к провалившейся «броне», послушав разговоры взял слово.