Анатолий Иванкин - Конец «Гончих псов»

— Это приключение стоило нам обеда, — недовольно заметил Эрвин.

— Зато какую девушку я встретил снова! Помнишь Олимпиаду?

— А я-то думал, чего это ты так стараешься? Хоть узнал, как ее зовут?

— Не до того было. И это не столь важно. Раушен — не Берлин.

На следующий день Карл и Эрвин нанесли визит, чтобы справиться о здоровье спасенной. Но ее дома не оказалось.

Хозяйка виллы фрау Гиллебранд сообщила, что фрейлейн Луиза чувствует себя вполне хорошо, а сейчас ушла в город с господином Гольдбергом.

— Передайте ей наши лучшие пожелания, — сказал Карл, раскланиваясь.

Спустившись по лестнице, они вышли на улицу, заполненную гуляющими курортниками.

— Ты чего расстроился? — спросил Эрвин. — Смотри сколько девушек!

— Ты понимаешь, они меня сегодня не интересуют.

Из углового гаштета, цокая подкованными каблуками, вышли, слегка покачиваясь, четыре верзилы в коричневой форме СА. [31] СА — штурмовые отряды нацистской партии. Судя по голубым верхам кепи, это были невысокие чины, ниже взводного. Штурмовики были настроены игриво. Они бесцеремонно разглядывали встречных женщин, отпуская плоские шутки. Окружив двух девушек, пытались завязать знакомство, и те еле отбились от них, пустились наутек.

— Держи их! — воскликнул один из штурмовиков и затопал сапогами на месте, имитируя погоню.

Гуляющие пугливо поглядывали на развеселую четверку и обходили ее стороной.

— Скоты! — возмутился Эрвин. — Я бы с удовольствием набил им морду.

— Пьяного дурака и сумасшедший обходит. Тебе охота нарваться на скандал? Не связывайся с дерьмом, их ничем не прошибешь.

— Не понимаю, — продолжал возмущаться Эрвин, — почему фюрер ищет опору в этих подонках?

— Они делают самую грязную работу, которую не станем делать ни ты, ни я. Мы же сторонимся ассенизаторов, могильщиков, уборщиков нечистот, а ведь кто-то должен этим Заниматься…

— Да, пожалуй, ты прав. Интеллект им ни к чему.

Приятели прошли по центральной улице и завернули в сквер. Из-за столика летнего ресторана их окликнул капитан Фриц Шрамм, сидевший с незнакомым господином, которого и штатский костюм выдавал как кадрового офицера.

— Знакомьтесь, господа: ротмистр Эбергард фон Кайзер, мой сослуживец по «Прусской королевской авиации», — представил Шрамм своего друга.

Пожали друг другу руки. Фон Кайзер пригласил новых знакомых к себе в гости. Его поместье располагалось между Кенигсбергом и Раушеном.

— Кстати, Эбергард, этот парень, — Шрамм потрепал Карла по спине, — родственник Гуго фон Эккарта.

— Что ты говоришь? Как поживает эта хитрая бестия — Гуго?

— Он сейчас в Мюнхене у генерала Шперрле заворачивает оперативным отделом, — удовлетворил его любопытство Шрамм.

— Я еще тогда предсказывал, что он далеко пойдет, хотя в полетах Гуго не блистал.

— Он брал другим, хитростью и хваткой… Я думаю, Карл, ты не станешь передавать наши слова? — спохватился Шрамм.

— За кого, господа, вы меня принимаете? — обиделся Карл, но слова Фрица Шрамма и фон Кайзера ему были неприятны, хотя он знал, что они говорят правду.

Подняли тост за знакомство, за успехи. Разговор постепенно перешел на женщин. Карл и Эрвин почти не принимали в нем участия. Зато штаффелькапитана и его бывшего сослуживца занесло в область приятных воспоминаний.

— Как тебе, Фриц, нравятся те дамы, что сидят близ оркестра? Предложим перебраться за наш стол?

— Да ну их! Одеты как-то безвкусно…

— Э, камерад, да ты, наверное, стареешь. Капризен стал и привередлив. Раньше, в войну, девки еще не в том щеголяли, но все равно нашей любовью обделены не были. — Эбергард протянул пустой бокал Карлу. — Плесни рейнвейна, поухаживай за отставным истребителем. — Залпом осушив его, он обнял Фрица за плечи: — Да, брат, ничего не поделаешь. Нет уже той любовной ярости, что швыряла нас в атаку на каждую смазливую мордашку. Нет и того упоения любовью. Прошли времена, когда мы восторженно маршировали за дамскими юбками, словно за полковыми штандартами. — У ротмистра из глаз выкатились пьяные слезы. Смахнув их платком, он шумно высморкался.

Карлу показалось, что среди гуляющих он увидел спасенную им фрейлейн. И он сразу заторопился.

— Пойдем, — шепнул Эрвину.

Штаффелькапитан и его приятель не стали их удерживать.

С Луизой Карл встретился через два дня. Она шла по набережной, задумчиво поглядывая на неспокойное море.

— Добрый вечер, — сказал ей Карл, — вы меня узнаете?