Герт Ледиг - Сожженные дотла. Смерть приходит с небес

— Мне кажется, — ответил капитан, — я был без сознания.

Осколки и камни ударили в жестяное покрытие двери у входа. Посыльный быстро заявил:

— Я ранен.

При этом он поднялся и принялся ощупывать стену. Он постоянно дрожал, как корпус машины. Земля была холодной и мокрой. Огонь теперь сосредоточился на лощине перед высотой. Он слышал грохот разрывов. Тяжелые снаряды шлепались в болото. По бревнам блиндажа барабанили мины легких минометов.

— Вы что, не можете зажечь свет? — Голос капитана звучал раздраженно. Он приказал: — Позвоните в роту!

Посыльный начал рыться в поисках телефона. Он ощупал пол вокруг себя. Стол пропал. Повсюду лежало расщепленное дерево. Наконец он нащупал бакелитовую коробку. Трубка соскочила. Он покрутил рычаг и послушал. Из трубки не доносилось ни звука.

— Связи нет, господин капитан!

Пока ожидал следующей команды, он ощупывал провод. На длине руки он уже ничего не чувствовал.

Капитан сказал более мягко:

— Попытайтесь зажечь свет.

— Не могу найти свечу!

— Боже мой, найдите хотя бы одну свечу!

Прошло какое-то время. Только гром снаружи гремел с неослабевающей силой. Удары повторялись то и дело. Капитан нашел карбидный фонарь. Когда пламя загорелось, оно почти не отбрасывало света. На потолке шевелились пучки веток. Сквозь них сыпалась земля. Капитан сидел на земле. Он спросил:

— Что у вас с рукой?

— Рассекло. Осколком. Жжет, как огнем.

— Только поэтому я вас отпустить не могу.

Посыльный кивнул:

— Я знаю.

Он хотел улыбнуться. Это было единственное, что он мог еще сделать, но у него получилась кривая усмешка. Сквозь выход пролетела горсть камней. Он пугливо поднял руку.

— Прямой обстрел, — сказал капитан.

Снаружи послышался такой звук, как будто друг в друга ударили тяжелые товарные вагоны. Затем последовала передышка, короткая пугающая тишина, и из молчания послышался резкий крик. Он доносился из передней линии окопов, бился о блиндаж и умолкал. Предсмертный крик человека, который еще мог приподняться, прежде чем у него изо рта хлынет кровь. Посыльный уставился на пламя фонаря, как будто он ничего не слышал. Рука капитана скользнула по воздуху в защитном движении. Потом они оба посмотрели на потолок, где бревна медленно дробились минометами. Время стало ручьем. Каждые четверть часа длились бесконечно. Для разнообразия посыпались с неба ракеты. Тяжелые калибры при этом били, как в гонг. Узкой полоской света у входа начался рассвет. Он был вялым и безжизненным, вроде льняного покрова, который должен накрыть мертвеца.

Вдруг у входа двинулась тень. Качаясь, подошел какой-то человек. Посыльный разглядел забрызганный грязью мундир и окровавленный обломок руки. Он двигался так, словно искал опору для отсутствующей нижней части. Прозвучал голос:

— Товарищи…

Изуродованный споткнулся, но посыльный успел его подхватить. Чужая кровь побежала по рукам посыльного. Он схватил ремень и перетянул обломок руки. Пот тек по его лицу. Раненый смотрел на него так, как будто он обрабатывает кусок дерева. Когда посыльный накладывал повязку на куски мяса, его начало трясти от отчаяния.

Раненый закашлялся и вдруг сказал:

— Если я отсюда выберусь, то у меня все получится!

А потом, успокоившись, заявил:

— Навсегда!

Посыльный смотрел на повязку, окрашивавшуюся в красный цвет, и молчал.

— Я сейчас попробую, — заверил раненый мрачно и с ненавистью посмотрел на выход, на облако порохового дыма, проплывавшее мимо.

— Я хочу, — сказал он упрямо, — я хочу немедленно отправиться за высоту!

— Сядь! — посыльный указал на нары в углу.

— Ни у кого нет права меня здесь удерживать!

— Нет.

— Тогда я могу сейчас же идти!

— Да.

— Ну, тогда… — Раненый закусил губу, зашатался, скользнул на пол и вяло пробормотал: — Если они пойдут в атаку, то для меня будет слишком поздно.

Содрогаясь от боли и отчаяния, он зарыдал. Его китель был в крови, кровь была на лице, кровь везде, кроме губ.

— Когда пройдет атака, мы вас доставим в тыл, — сказал капитан. Его голос дрожал.

Раненый замотал головой:

— Вы не знаете!

— Чего?

— Роты больше нет!

Посыльный повернулся и взглянул на капитана. По перекрытию блиндажа стучали мины. От стены отвалился ком земли и упал на пол.

— Как там наверху? — спросил капитан.

— Плохо. — Раненый попытался выпрямиться, но это ему не удалось. Посыльный сунул ему под голову свернутую плащ-палатку.

— Огнеметом… Прямое попадание. Личный состав сожжен. — Он тяжело вздохнул. — У моего пулемета — только куски мяса. У Матца — осколок в затылке. Умер сразу. — От боли его начало трясти. — Хагер еще был жив… Но мы не смогли его перевязать. Кишки висели наружу.