Свен Хассель - Генерал СС

— Держитесь, иду на посадку!

Пролетев мимо Легионера, он совершил аварийное приземление на пол. Мы все повернулись к нему.

— Почему никто не сказал, что вода покрылась льдом? — жалобно спросил он, держась за голову. — Могла бы произойти катастрофа.

Вскоре после этого Малыш заснул.

Тем временем те, кто еще не свалился, продолжали пить. Порта сел по-турецки на пол и торжественно поднял ко рту дуло винтовки. Ствол ее был наполнен отвратительной смесью водки, ружейного масла, пива и пороха. Идея заключалась в том, что он выпьет эту смесь и его не вырвет. Если удержит ее в желудке пять минут, это будет победой. Удержал он или нет, я так и не узнал, потому что почти сразу же ощутил позыв подойти к окну и облегчить желудок.

Когда я вернулся, Старик носился по комнате с топором, неистово рубя воздух. Хайде стоял на коленях, обнимая ножку стола.

— Ты мой друг, — шептал он. — Мой единственный друг…

Порта, сняв китель, распускал слюни над новой нашивкой. Легионер разговаривал сам с собой по-французски. Я после рвоты чувствовал себя гораздо лучше. Счастливым, как никогда. Последнее, что помню — я так смеялся, что повалился на пол…

Трезвым был только кот Порты. Здоровенный, толстый, черный котяра, подозрительно вкрадчивый, раскормленный, он присоседился к Порте в тот день, когда мы разместились в казарме. Теперь он сидел на своем широком заду посреди комнаты, поводил туда-сюда кончиком хвоста и презрительно рассматривал нас зелеными глазами. Порта запустил в него бутылкой, но кот лишь глумливо посмотрел на него и принялся манерно вылизываться.

— Ненавижу этого кота, — процедил Порта сквозь зубы. — Господи, как ненавижу…

Вызванный Гиммлером обергруппенфюрер Гейдрих постучался в кабинет рейхсфюрера и вошел до того, как тот произнес своим тонким голосом:

— Войдите.

— Обергруппенфюрер, — начал Гиммлер без предисловий, — мне сказали, что у вас есть досье с личными данными на всех людей в партии, СС и армии. Это правда?

— Конечно, рейхсфюрер. Поскольку я отвечаю за внутреннюю и внешнюю безопасность страны, вижу в этом свой долг.

— Правильно. — Гиммлер холодно улыбнулся ему, на что Гейдрих ответил легким кивком. — Интересно, есть ли у вас досье и на меня?

— Это более чем вероятно, рейхсфюрер, но, разумеется, без проверки сказать не могу. У меня нет времени просматривать каждое досье. Я знакомлюсь с личными данными человека лишь когда это необходимо… если человек каким-то образом привлекает к себе внимание.

— Конечно.

Гейдрих удобно откинулся назад в кресле.

— Собственно говоря, идею обширной системы досье подал мне московский коллега. Должен сказать, служит она превосходно.

— Не сомневаюсь, — согласился Гиммлер.

Они улыбнулись друг другу. Наступила пауза.

— Теперь скажите, — заговорил Гиммлер, — какие новости приходят из Ватикана?

Гейдрих слегка пожал плечами.

— Удивляюсь, что вы меня спрашиваете. Мне казалось, вы гораздо лучше осведомлены о ватиканских делах, чем я.

— Да? Каким же образом?

Гейдрих позволил себе недоуменно нахмуриться.

— Генерал Боккини… начальник итальянской полиции… простите, рейхсфюрер, но, насколько я понимаю, он ваш близкий друг?

Гиммлер раздраженно топнул ногой под столом. Отношения с Боккини он не хотел афишировать.

— Вот как! Ваша обширная система досье по московскому образцу действует хорошо. Поздравляю.

— Благодарю, рейхсфюрер. Однако, признаюсь, один эпизод приводит меня в недоумение: мне очень любопытно, зачем вы три недели назад послали генералу Боккини кусок старого дерева?

— Старого дерева? — Брови Гиммлера одна за другой приподнялись. — Это не старое дерево, обергруппенфюрер, это часть дуба Вотана [45] Вотан — в древнегерманской мифологии верховное божество — бог ветра и бурь, позднее — бог войны. — Прим. пер. . Я отправил на поиски специалистов, они искали его больше полугода. Послал я ее генералу в знак нашей дружбы.

— Понятно. — Гейдрих с задумчивым видом кивнул. — В таком случае… боюсь, вы будете не особенно довольны, услышав, что генерал был очень раздражен вашим жестом. Для него это было не больше чем полено. И он весьма склонен считать, что вы его оскорбили.

— Идиот! — резко произнес Гиммлер. — Надеюсь, он не выбросил эту реликвию?

— Хуже того, — негромко произнес Гейдрих. — Положил в камин и поднес огня…

Гиммлер взбешенно затопал ногами под столом. Глубоко задышал и подался к Гейдриху.