Свен Хассель - Генерал СС

Неожиданно Хатцке загасил сигарету, наклонил голову и прислушался. Не стрельба ли только что раздалась? Где-то снаружи завели грузовик, его двигатель кашляет; мимо пронесся мотоцикл; мотор легковушки дал обратную вспышку… Или то был выстрел из винтовки? Он не был уверен, однако эта мысль лишила его спокойствия. Стрельба в Берлине в этот жаркий летний день? Нелепость. Люди уходят в отпуск, готовятся к романтическим встречам, загорают…

Ладони Хатцке повлажнели. Он сжал кулаки. На сей раз ошибки быть не могло. Он не мог бесконечно убеждать себя, что отрывистый винтовочный залп — это автомобильный выхлоп. Потом он раздался снова… и снова… Грузовик снаружи никак не отъезжал. Теперь к нему присоединился непослушный мотоцикл. У Хатцке мелькнула мысль, что они поставлены там специально, с целью заглушить стрельбу… Дрожь предчувствия сотрясла его тело. Что на сей раз затеяла банда гиммлеровских убийц? Нельзя расстреливать людей только по подозрению. От южноамериканских дикарей еще можно ожидать такой жестокости. Но даже от варваров-русских нельзя — а в Германии и подавно.

Еще залп. Хатцке подскочил, над его верхней губой выступил пот. Что там происходит, черт возьми? Не проводят же учения в такую погоду?

Он взволнованно оглядел камеру. Может ли быть какая-то правда в этом нелепом сообщении о мятеже СА? Но, господи, это сущее безумие!

Хатцке попытался сложить кирпичи так, чтобы встать на них и выглянуть в окно, но для двойного ряда их не хватило, и они развалились под его ногой.

Стрельба продолжалась. Размеренно, неторопливо, не встречая ответа. Теперь ясно, что это не учения. Хатцке это казалось поразительно похожим на расстрел…

Он привалился спиной к стене и задумался, уже не в первый раз, какое зло таится за этим скоплением войск СС. Взять этого психически неполноценного карлика Гиммлера: тщеславный, раздражительный и очень опасный; по слухам, гомосексуалист… Почему только фюрер его терпит? Какие планы составил для него? Какой мрачной, непредвиденной цели может служить этот человек?

Хатцке повернулся к двери, услышав шаги в коридоре. Замерли они у его камеры. В замке повернулся ключ. Хатцке оказался лицом к лицу с унтерштурмфюрером СС, с ним было четверо солдат, каски их поблескивали в полутемном коридоре. Все они служили в дивизии Эйке [5] На тот момент Эйке был комендантом Дахау, и дивизии у него не было — лишь подчиненные из охраны концлагеря. — Прим. ред. , единственной в СС, где носили защитного цвета мундиры вместо привычных черных, без букв «СС» на воротниках.

— Ну наконец-то! — Хатцке с яростью оглядел их. — Кое-кто поплатится за эти выходки, можете мне поверить! Когда генерал Рем [6] Рем генералом не был, он был начальником штаба СА, а его звание в старой армии — капитан. — Прим. ред. узнает…

Унтерштурмфюрер не произнес ни слова; лишь оборвал Хатцке, рывком вытащив его из камеры и толкнув в коридор, по бокам бригадефюрера пристроились солдаты. Сам он пошел сзади, шпоры его позвякивали, сапоги скрипели. Он был еще мальчишкой, от силы двадцатилетним. Густые волосы цветом напоминали мед; голубые глаза окаймляли светлые ресницы. Лицо его было ангельским, с мягкими детскими очертаниями и гладким подбородком. Но из красивых голубых глаз сквозила ненависть, широкий рот был плотно сжат. Такими они были в СС: цвет немецкого юношества систематически превращался в безупречную машинерию для убийств.

Большие серые здания казарм были залиты ярким солнечным светом. Хатцке и его эскорт шли по горячей брусчатке двора, где не так давно привыкали к муштре восьмилетние пацаны. В прошлые годы в этих казармах дети, участью которых была война, готовились стать безропотным пушечным мясом в армии кайзеровской Германии. Во всех лучших фамилиях рейха можно было видеть выцветшие фотографии семнадцатилетних ребят, одетых в мундиры героев и отправлявшихся во всей своей блестящей и ложной славе за смертью в траншеях Первой мировой войны. Гибли они так же, как жили, по уставу. И как знать, не была ли эта смерть желанной после восьми лет муштры и мучений во дворах Гросс-Лихтерфельда?

Хатцке шел мимо конюшен, заполненных теперь не лошадьми, а оружием. Шум работающих моторов был очень близок. Бригадефюрер остановился и обратился к эскорту:

— Куда вы ведете меня?

— На встречу со штандартенфюрером СС Эйке. — Солдат насмешливо скривил верхнюю губу. — На вашем месте я бы не стал кочевряжиться. Ничего этим не добьетесь [7] На самом деле Эйке не было в Берлине: он находился в Мюнхене и руководил расстрелами там. — Прим. ред. .