Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

Все ли офицеры и солдаты спали в эту ночь? Наверное, нет. Ведь завтра им предстояло идти в неизвестность. Туда, откуда обратной дороги может и не быть.

Грозный, плацдарм, занимаемый 3-м усиленным батальоном 137-го гвардейского парашютно-десантного полка. Утро.

С 9.00 все подразделения батальона приступили к конечному этапу подготовки штурма Департамента безопасности самопровозглашенной Ичкерии. В это же время, позавтракав, приняв доклады подчиненных о прошедшей ночи, подполковник Голубятников с майором Кувшининым начали обход рот. Зашли в дом разведчиков, где их встретил командир разведроты, капитан Телинский. Он хотел доложить, как положено, о том, чем занимается личный состав, но Голубятников его остановил:

– Не надо, Миша, и без докладов понятно, чем занят твой личный состав. Как настроение у бойцов?

– Личный состав занимается согласно распорядку дня, готовится к штурму. Настроение у солдат разное, у кого-то приподнятое, у кого-то обычное, но подавленности не замечал. Офицеры с каждым поговорили, проинструктировали. В общем, обстановка в роте нормальная, – ответил капитан Телинский.

– А как молодежь реагирует?

– Нормально. Сосредоточены ребята; если и боятся, вида не показывают.

– То, что боятся, это понятно и объяснимо. Вся эта боязнь, сам знаешь, пройдет, как только парни вступят в бой. Кто у тебя в первой подгруппе 2-й штурмовой группы?

– Сержант Дудин, рядовые Иванов, Костин и Шорин.

– Вызови-ка ко мне, ну, скажем, Шорина. Поговорю с ним, пока вы с начальником штаба пройдетесь по подразделению.

– Есть!

Вскоре явился рядовой Шорин. Голубятников сразу отметил его внешний вид – чистый летний камуфляж, блестящие берцы, свежий подворотничок. От солдата исходил легкий запах одеколона: видно, только что побрился.

– Товарищ подполковник, рядовой Шорин по вашему приказанию прибыл, – доложил солдат.

– Проходи, Шорин, присаживайся.

– Что-нибудь случилось, товарищ подполковник? Отец?

– Что – отец?

– Сердце у него больное – вот я и подумал… Просто так какого-то рядового сам комбат вызывать не будет, значит…

– Ничего это не значит. Об отце твоем мне ничего не известно, а вызвал я тебя для того, чтобы побеседовать.

– А я уж подумал… извините, – облегченно вздохнул Шорин.

– Не надо извиняться. Запамятовал твое имя… Алексей?

– Леонид.

– Точно, Шорин Леонид Иванович, призван в мае 1993 года.

– Так точно.

– Ну, как настроение, Леня?

– Да ничего, как обычно, – пожал плечами солдат.

– Девушка дома осталась?

– Осталась, конечно, но разве сейчас это так важно?

– Конечно, важно. Письма пишет?

– Пишет, даже чаще, чем мать с отцом.

– Значит, ждет.

– Кто знает, ждет или нет? Да мне в принципе без разницы.

– Не любишь?

– Люблю.

– Тогда почему без разницы?

– Потому что здесь, в Чечне, убить могут в любую секунду, тем более сегодня, когда на штурм пойдем. Зачем ей голову кружить? Отвечаю так, чтобы она особо не надеялась, что у нас что-то может срастись. В общем, пишу так, типа для отписки.

– А ты не подумал, что девушка страдает? – Голубятников покачал головой.

– Если вернусь, разберемся.

– Ты даже думать о гибели не смей! Штурм подготовлен, мы сделали все, чтобы он прошел без потерь. Конечно, сейчас трудно сказать, как будет развиваться обстановка внутри здания, но я уверен, все пройдет, как запланировано. Самое главное в бою что?

– Как-то не думал об этом, – пожал плечами Шорин.

– Главное, Леня, это не терять самообладания, не суетиться и точно выполнять команды офицеров, непосредственных командиров. Страх, который сейчас живет в тебе, уйдет, как только окажешься в здании. Ты будешь не один, с тобой пойдут друзья. Выполняй задачу, что поставлена тебе лично, прикрывай товарищей, а они прикроют тебя. В случае возникновения каких-либо экстренных ситуаций командир группы примет правильное решение. У нас продуманы и отработаны варианты поддержки бойцов, попавших в непредвиденные ситуации.

– Да, офицеры у нас отличные; таких, наверное, больше во всех вооруженных силах нет. Тот же старший лейтенант Волков, что погиб 2 января. Он закрыл собой ребят, среди которых был и мой друган. Пацаны уважают офицеров, и заместитель командира роты, старший лейтенант Григорин, мужик что надо. Я не боюсь, товарищ подполковник, только как-то неуютно себя чувствую. Быстрей бы уж штурм, а там – будь что будет. Лишь бы не покалечило, лучше смерть, чем жизнь на коляске.