Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

– Нехило крылья у этого ДГБ полыхают. И боеприпасы рвутся. Прикинь, Толик, и это только в крыльях, на двух этажах! Сколько же всего там оружия и боеприпасов заныкано?

– Много! – равнодушно ответил Шохин.

– А нам идти в подвал этого дома… Чую, все там поляжем.

– Чем чуешь, Миша? – усмехнулся Шохин. – Задницей? Или головой? Хотя у тебя это одно и то же… Шутка. Ничего, Миша, прорвемся. Все это хрень!

– Чего? Чего ты сказал?! Что хрень?

– Да все! Война эта, к примеру, предстоящий штурм. Бытовуха.

– А что же тогда, по-твоему, не хрень?

– Любовь.

– Чего?

– Чего, чего, – передразнил товарища Шохин. – Любовь, говорю. В ней весь смысл жизни. Сама жизнь. Помнишь, к нам священник в полк наведывался? Он и сказал, что жизнь – это любовь. Если ты никого не любишь, значит, не живешь. А я люблю, следовательно, что?

– Что? – не понял Артюшин.

– То, что пока люблю, буду жить, и ни один дух меня убить не может. Ну, разве что подранить.

– Ну, ты завернул, Толик, похлеще замполита!..

– Скажи, в чем я не прав?

– Кто тебя знает, прав или нет. Война покажет. Ты мне вот что, Толик, скажи, твоя Натаха письма пишет?

– Нет! – вздохнул Шохин. – А куда писать-то? Да и я ей тоже не пишу.

– Почему? – удивился Артюшин.

– О чем писать-то, Миша? О том, что здесь происходит? Пусть лучше не знает, в какое пекло мы попали.

– Так о штурме Грозного наверняка все телеканалы сообщают.

– Пусть сообщают. Ты у нас хоть одного телевизионщика видел? То-то же! Они все больше по окраинам шарахаются да по штабам. То, что в реалии происходит, не снимают. По крайней мере, здесь. А ведь у нас бои каждый день. И нечего Натахе знать, что я сижу в этой долбаной поликлинике, что рядом с ДГБ, который в ближайшее время нам предстоит брать. Пусть уж думает, что и я где-нибудь на подступах, в оцеплении города отсиживаюсь.

– Поэтому и не пишешь ей?

– Поэтому и не пишу. Соврать не могу, а правды ей знать ни к чему. Пусть другие врут.

– А я бы написал. Чтобы знала, какой у нее героический жених.

– Скажешь тоже, героический! Тут все герои. Сколько духи ни пытались сбить нас с плацдарма, ничего у них не вышло. А сейчас мы готовимся выбить их из ДГБ. И кто воюет, Миша? Вчерашние пацаны против натасканных рексов Дудаева.

– Нам с офицерами повезло. Возьми вон замполита батальона. Целый майор, а надо, и взводом пошел командовать. А особист? Ему бы вообще где-нибудь на КП полка отсиживаться, а он тоже со всеми. Или Юрченков… Подполковник, начальник штаба полка, а отбивался от духов вместе с рядовыми бойцами. Не прятался за их спинами, а, наоборот, старался на себя боевиков выманить. Ребята-ставропольцы рассказывали, как он валил духов прямо из окна, не укрываясь. И за Лукриным в «зеленку» ходил, будто без него кто другой не мог сходить. Приказал бы, и все – а он сам пошел.

– Ты прав на все сто, Миша.

– Вот и я о том же… Погоди-ка…

– Чего? – не понял Шохин.

– Что-то, Толян, мне не нравится какое-то движение у входа в северное крыло.

– Что за движение?

– Будто толпа там внутри собирается.

– Так через «ночник» посмотри, что в подъезде творится.

– Оп-па! И «ночника» не надо. Рыл пять духов выпрыгнули из подъезда и залегли вдоль мусорных куч.

– Уверен?

– Сам посмотри! Только не высовывайся особо; может, это снайперская группа на позиции вышла.

Шохин аккуратно встал напротив Артюшина, выставив перед собой чучело, одно из тех, что были доставлены в роты. Не видеть голову манекена снайперы не могли, но выстрела не последовало. Либо эти пятеро к снайперам никакого отношения не имели, либо разглядели в прицеле подставу. В любом случае это было на руку десантникам. Шохин из-за чучела осмотрел место, где, по словам Артюшина, залегли боевики, и увидел их, всех пятерых. Они лежали, не двигаясь, держа автоматы рядом.

– Не похоже, что эти козлы вышли из дома для того, чтобы стрелять по поликлинике, тем более атаковать ее! Что-то другое замышляют абреки… Так! Еще трое душков, видел?

– Видел, – ответил Артюшин, – метнулись к пятерым и залегли рядом. Что они удумали, Толян?

– Не знаю…

– Может, Беденко доложить?

– Рано! Поглядим, что будет дальше.

– Как бы поздно не было.

– Не будет. Ты свой пулемет подготовь.

– Он и так готов!

– Ну и нормально. Смотрим пока. Сообщить начальству всегда успеем.

– И чего медлить?

– А если духи вернутся в дом, когда Беда с Лихолетовым подойдут? Что ты им доложишь? Сержант потом приколами задолбит – мол, с перепугу кучи мусора за духов приняли и в штаны наложили, подняв тревогу. Нет, поглядим пока.