Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

– Ну, сейчас ситуация выправляется, – сказал Голубятников. – Да и что толку обсуждать, что было, надо думать о том, что будет. Что нас всех впереди ждет.

– Что ждет? А то, что и нас бросят в центр, – заметил Островский.

– Ну, бросят так бросят. Лично мне оборона уже до чертиков надоела. Но ладно, мы ничего уже не изменим, так что и обсуждать нечего. Лучше скажи, – повернулся Святослав к Реброву, – что там в Москве СМИ о войне этой передают.

– По телевидению идет противоречивая информация – вернее, шла, пока мы дома были. То сообщают о разгроме наших войск и наступлении боевиков, то, наоборот – наши, мол, окраины захватили и развивают наступление. Бардак, короче. Нам-то в полку реальную обстановку доводили, в принципе знали, что здесь происходит, а 7-го числа ввели в курс дела на месте. Поэтому и готовили батальон к боевым действиям дома, в условиях города. А население – в полной непонятке. Когда выдвигались к аэродрому, на улицу много народу вышло, и провожали с таким видом, будто нас на убой ведут. Вот так, в общем! Прав Саша Островский, бардак везде – и здесь, и дома. Но, давайте, мужики, закроем эту тему, а обсудим, как будем взаимодействовать на начальном этапе.

– Вот это правильно, – согласился Голубятников и развернул карту. – Первое, Володя, – это выход твоего батальона на удерживаемый плацдарм. Пойдешь колонной по «коридору». До моего поста. Там тебя будут ждать. Пароль – «пятерка». Моргнешь с БМД фонарем три раза зеленым светом, в ответ получишь два красных, тогда к тебе выйдет встречающий и проводит колонну. Впрочем, я сам к тебе выйду. Пехоту, что обеспечивает «коридор», предупредят, она в наши дела вмешиваться не будет. Главное, – и это крепко запомни, – ни в коем случае не открывай ответный огонь, если по колонне кто-то выстрелит. Кругом свои, возможен случайный выстрел. Осади тех, кто будет рядом, матерком, но без стрельбы. Иначе…

– Я все понял, Слава! – перебил его Ребров.

– Ну а как выйдешь, оценим обстановку на местности, определим взаимодействие и… вперед.

– Договорились. Значит, пароль – «пятерка», мой свет – зеленый тройной, твой красный!

– Да. С 18.00 и до 20.00 будет действовать «пятерка». Обычно мы через час меняем пароль, но в данной ситуации сделаем исключение. Задержишься, сообщи.

– Обязательно!

– Ну и ладненько, я к своим артиллеристам и на плацдарм. До вечера!

Командиры батальонов разошлись. Голубятников направился к месту дислокации артиллерийской батареи, приданной батальону, и вышел к позициям орудий. Они находились в капонирах, стояли строго в линию на расстоянии в двадцать-тридцать метрах друг от друга, рядом – командно-штатные «Реостаты». Все четко, по уму, как и должно быть. Техника обслужена, капониры укрыты маскировочной сетью, охранение на месте. Святослав осмотрелся и невдалеке от «Реостата» Селина увидел самодельный стол, за которым сидели командир батареи, начальник штаба, лейтенант-артиллерист, заместитель по воспитательной работе. Двое бойцов рядом что-то грели на костерке. На столе трехлитровая банка коньяка, тушенка, хлеб, колбаса. Увидев Голубятникова, Холодов воскликнул:

– Во! Командир! Вовремя. А мы тут решили слегка размяться.

Селин поднялся и двинулся навстречу Голубятникову.

– Товарищ подполковник, в батарее происшествий не случилось, личный состав занимается согласно распорядку дня. Батарея находится в полной готовности к открытию огня.

– Как у тебя с боеприпасами? – поинтересовался комбат.

– Нормально. Получаем, сколько надо, по первому требованию; орудия обслуживаются, все исправны.

– Вижу, хорошо. Значит, решили размяться?

– Немного! Да и в таком составе давно не собирались. Ребят помянуть надо, что в «нюрках» первого числа сгорели.

– Это надо! Наливай. Но только помянем, и все! Разминаться будем дома или когда духов из города выбьем!

– Есть! – И капитан Селин разлил коньяк по стаканам.

Выпили за артиллеристов, погибших при выдвижении колонны батальона к привокзальной площади. Часть подразделения случайно пошла к центру города и попала в засаду боевиков. У Селина сожгли два самоходных орудия; четверо бойцов из девяти членов экипажа самоходок, в том числе прапорщик Васильев, погибли. Отставив стаканы, немного поговорили, и Голубятников с заместителями, связистом и охраной собрался уже уходить, но Селин задержал их:

– Подождите минутку, у меня для вас подарки именные.

– Что за подарки? – удивился Голубятников.