Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

– Ладно, – настроение у Бортнова улучшилось, – как будет, так и будет. В конце концов, у нас люди, а не роботы. Пока удерживать занимаемые позиции и готовить штурм, с учетом применения установки разминирования.

– Есть! – ответил Голубятников.

– Да, комбат, – добавил Бортнов, собираясь уходить, – где-то в 0 часов на плацдарм подойдет отдельная разведывательная рота дивизии, командир роты – капитан Селиверстов; с ним будет начальник разведки, подполковник Шабалин. Подбери им здание. Задача роты – ведение разведки восточного направления. Возможно, после взятия объектов будем наступать именно на восток.

– Понял, – ответил Голубятников, – есть один дом между КП полка и моим КНП, двухэтажное здание, нормальное, сохранившееся – и, естественно, пустующее. Там, по-моему, даже мирное население не скрывается.

– Хорошо. Пусть разведчики там и обоснуются. Но ты выдели офицера из подразделения обеспечения, чтобы встретил, все показал.

– Есть, товарищ полковник!

Командир полка вместе с офицерами, прибывшими с ним на плацдарм 3-го батальона, убыл на свой командный пункт, а Голубятников подозвал Кувшинина.

– Придется и сегодня работать!

– Такая наша доля. Но с «Горынычем» Кислов отменную идею подбросил! Как об этом никто раньше не подумал?

– Значит, Серега, всему свое время. Перекусим, и за работу!

– Насчет ужина – я только «за»!

– Покажи мне того, кто против…

Ночь сплошною мглою накрыла город, а с ним и боевые позиции как десантников, так и засевших в административных зданиях боевиков. И лишь у Белого дома слышалась стрельба – там бои не прекращались ни днем ни ночью. На пост наблюдения второго этажа северного торца здания поликлиники заступили бойцы 8-й роты рядовые Дронин и Семенюк. Старослужащий, прослуживший полтора года, и молодой, который был призван весной прошлого, еще мирного, 94-го года. За подходами к зданию наблюдал Семенюк. В зоне Департамента – тишина, и только со стороны частного сектора или «зеленки» иногда постреливал снайпер. Присев на корточки у стены, Дронин закурил. Выпустив в потолок струю дыма, спросил у напарника:

– Ну, что там, на улице?

– Да ни хрена, все спокойно.

– Ты внимательней смотри, а я, пожалуй, вздремну. Вот докурю сигарету и вздремну…

– Погоди, Жора, – прервал его Семенюк, наблюдавший за зоной поста через ночной прицел, кажись, у забора МВД какое-то движение.

– Так движение или духи? – переспросил Дронин.

– Духи, теперь вижу.

– Чего делают?

– Идут к нам.

– Чего?!

– К поликлинике, говорю, приближаются. Идут тихо, один метрах в пяти от другого.

– Ты серьезно?

– Да куда уж серьезней. – И ни с того ни с сего Семенюк крикнул в темноту двора: – Стой, кто идет?

– Ты чего орешь, придурок?

Дронин вскочил, и в это время один из боевиков, приближавшихся к поликлинике, поднял на плечо гранатомет и выстрелил. Граната ударила в стену. Посыпалась штукатурка.

– Огонь! – крикнул Дронин, подскочив к окну.

Семенюк дал очередь; сориентировавшись, открыл огонь и Дронин. Чеченцы в ответ обстреляли здание и убежали за ворота ограждения, разделяющего территории МВД и ДГБ.

– Ты совсем нюх потерял, придурок? – повернулся к Семенюку Дронин. – Тебе на инструктаже взводный что говорил?

– А че я-то? Если духи…

– Духи, урод… будут тебе сейчас духи. Кто ж так орет, ты что, в обычном карауле?

В проеме двери появился командир роты, капитан Соколенко.

– Что произошло?

– Да вот, товарищ капитан, рядовой Семенюк обнаружил малочисленную группу боевиков, сближавшихся со зданием поликлиники, – указал на товарища Дронин. – Мы открыли по ним, как и положено, огонь. Зацепили кого или нет, не знаю – духи быстро убрались восвояси.

Дронин не стал докладывать ротному о том, как было на самом деле: это означало стукануть на своего, а стукачей в батальоне презирали, даже частенько били. Впрочем, доносчиков не жаловали нигде. Услугами их пользовались, но в душе презирали.

– Значит, Семенюк обнаружил группу сближающегося с нашими позициями противника, и вы огнем автоматов отогнали их. Тогда скажите мне, воины, кто орал? – усмехнулся в ответ ротный.

Дронин потер лоб, но промолчал.

– Это я кричал, товарищ капитан. Как-то машинально вырвалось, – честно ответил Семенюк.

– А что ты должен был делать, вместо того чтобы команды часового подавать?

– Я должен был открыть огонь без предупреждения. Если противник подошел к охраняемому объекту ближе тридцати метров, применить гранаты, доложив об этом командиру, а в его отсутствие предупредив тех, кто находился бы в этот момент рядом.