Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

Кувшинин ушел, а Голубятников, отправив на отдых и связиста, достал обычную ученическую тетрадь, конверт, ручку, вырвал из тетради листок и написал:

«Здравствуй, родная моя Галя!

Получил твое письмо. Спасибо. Сразу же отвечаю. У нас здесь все по-прежнему…»

Он писал не прерываясь, слова сами ложились на бумагу. Полные нежности и любви слова. В конце письма Святослав предупредил жену о скором приезде девушки Гротова. Просить ни о чем не стал, знал: Галина и безо всяких просьб как родную примет эту бедную девочку, согреет ее теплом своей души.

Запечатав конверт, он решил, наконец, отдохнуть, но тут в помещение вошел Гротов.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Андрей? Ну что ж, входи, коль пришел! А Боревич в курсе, что ты на КНП?

– Илюхин в курсе. Я хотел попросить, товарищ подполковник, разрешить лично проводить Оксану. Обстановка на плацдарме спокойная и утром вряд ли изменится.

– Вот именно, что вряд ли, – ответил Голубятников. – Никто не знает, что может произойти не только в ближайшие часы, а минуты, секунды – кроме духов, естественно. Пока спокойно, разрешаю тебе побыть до 8.00 с девушкой здесь; в 8.00 проводишь до поста 8-й роты, а потом до КП ее доведут ребята Кошерева. Тебе в 8.30 быть в подразделении. Отпустил бы, Андрей, да не могу. Ты насчет Оксаны не волнуйся, только подробно объясни ей, как с аэродрома на Казанский вокзал добраться и как билет до Рязани купить. Да, Левин спрашивал, у нее документы какие-нибудь остались?

– Так точно, – ответил Гротов, – паспорт, я сам видел.

– Это уже лучше! А то пришлось бы справки выписывать, а с ними куча проблем. Вот, – протянул Гротову деньги комбат, – возьми, собрали, сколько могли, отдай своей невесте. И вот еще, письмо, пусть отдаст в руки Галины. Там о ней я написал, все что надо.

– Спасибо, товарищ подполковник!

– Не за что! Но смотри, если потом не женишься – добьюсь твоего увольнения к чертовой матери, понял?

– Так точно, товарищ подполковник, – улыбаясь, ответил Гротов, – понял.

– И последнее: смотри, чтобы Оксану не вышла толпа беженцев провожать. Не хватало еще, чтобы снайперы мирных жителей постреляли.

– Так точно! Прослежу за всем.

– Свободен!

Гротов ушел. Вот теперь комбат мог позволить себе пару часов отдыха.

В здание бывшего общежития, захваченное штурмовыми группами, пришел заместитель командира 9-й парашютно-десантной роты по вооружению, лейтенант Вячеслав Гуров, окончивший танковое военное училище. Боревич, Гуров и Сомов присели в одной из комнат перекусить.

– Вам не кажется, господа, что где-то недалеко какая-то техника работает? – обратился к друзьям капитан Боревич.

Офицеры прислушались.

– Так это «восьмидесятка», танк «Т-80», – сказал Гуров, – точно он. У «восьмидесятки» газотурбинный движок, вот и работает не так, как, скажем, «Т-72» или «Т-62». Но что делает в центре наша «восьмидесятка», да еще в 6 утра?

– Почему именно наша «восьмидесятка»? – спросил Сомов.

– Да потому, что у духов «Т-80» не было и нет.

– Может, танкисты разведку проводят?

– Прямо на проспекте встали, за Департаментом госбезопасности, на виду у духов, – усмехнулся Гуров. – Двигатель на холостых пашет. Нет, мужики, это либо у наших что-то с танком, либо экипаж заблудился, оторвался от своих и в темноте не может сориентироваться. Надо бы сходить посмотреть да помочь ребятам. Прочухают духи, быстро сожгут «восьмидесятку» вместе с экипажем. Что скажешь, командир? – взглянул он на ротного.

– Помочь, конечно, надо, но как?

– Я же танкист, разбираюсь в машинах. Дай мне пару бойцов, и мы найдем этот танк. Либо пригоним его сюда, либо экипаж приведем, а танк подорвем, чтобы дудаевцам не достался.

– Ладно, – согласился Боревич, – возьми с собой рядовых Алексеева и Никонова, они здесь, на этом этаже. Только прошу и требую: будь осторожен. Если что, за твой рейд с меня начальство голову снимет.

– А что, у комбата разрешения спрашивать не будем?

– Нет, – ответил Боревич, – он и так вторые сутки на ногах, пусть отдохнет немного. Всю ответственность за твою авантюру беру на себя.

– Тогда я пошел?

– Давай! И осторожней, Слава!

– Как учили. – Лейтенант Гуров вышел в соседнюю комнату, где находились двое бойцов роты. – Рядовые Алексеев, Никонов – это вы?

– Так точно, товарищ лейтенант!

– Пойдете со мной!

– Куда? – недоуменно спросил Алексеев.

– Прогуляемся по проспекту Орджоникидзе.

– Не понял, – протянул Алексеев, переглянувшись со вторым бойцом.