Юрий Владимиров - Война солдата-зенитчика - от студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941–1942

Как и в предыдущие дни и ночи, вражеская авиация не прекращала налеты на Москву. Звуковые сигналы воздушной тревоги в столице были слышны и у нас. К звукам выстрелов зенитной артиллерии, которая была также возле наших позиций, мы уже привыкли.

27 октября мне с ребятами днем пришлось второй раз в жизни открывать из винтовки огонь по немецким самолетам, налетавшим на наши два моста над каналом Москва – Волга, Ленинградское шоссе, железную дорогу и зенитные батареи. Но особенно много мы постреляли в следующие сутки – 28 октября, когда в Москве объявляли тревогу четыре раза днем и два раза ночью. У меня в эти сутки даже кончились все выданные мне патроны для моей сильно отдававшей на плечо при стрельбе старой французской винтовки. Тогда днем мы оказались свидетелями тому, как на небе, почти над нами, то ли от наших винтовочных выстрелов, то ли от огня зенитной артиллерии и зенитных пулеметов загорелся летевший на небольшой высоте в направлении на запад вражеский самолет. Затем он в нескольких километрах от нас упал на землю и взорвался. Летчики при этом не успели выпрыгнуть с парашютом. Радости не было предела.

Но эта радость была омрачена тем, что в тот же день мы увидели на Ленинградском шоссе несколько убитых и много раненых бойцов и гражданских лиц, пострадавших от бомб и пулеметного огня немецких штурмовиков и истребителей. Имели также в этот день дела с разбитыми при авианалетах грузовыми автомашинами, везшими туда и сюда разные вещи. Эти машины нам приходилось разгружать, складывая грузы из них на земле сбоку на стороне, и сталкивать покалеченные автомобили в кювет.

Как и в предыдущие сутки, но в день 28 октября особенно часто, нам приходилось между деревнями Новая Лужа и Новодмитровка вытаскивать застрявшие на шоссе грузовики, большинство которых везло на передовую линию фронта боеприпасы, продукты питания и другие вещи, необходимые на войне. При этом мы тратили очень много сил, толкая машины сзади и бросая под их колеса грунт, доски и ветки деревьев.

Под вечер того же дня у нас случилась другая большая неприятность. В это время я и Аркаша Писарев, перейдя пешком обе колеи Октябрьской железной дороги у охраняемого товарищами автомобильного перехода, отправились в деревню Новодмитровка с котелками, чтобы набрать в колодце воду. Едва мы успели сделать эту работу, как совершенно неожиданно появился на небольшой высоте, но с большой скоростью возвращавшийся, вероятно, с налета на Москву вражеский штурмовик, который сбросил на переход неточно, по-видимому, последнюю свою бомбу и, кроме того, успел дать пулеметную очередь по нашим позициям. Так как в это время на них меня и моего коллеги не было, то с нами ничего не случилось. А вот пожилого бойца, находившегося на посту у перехода, ранило в спину под правой лопаткой осколком бомбы, вырвавшим при этом у него сзади из зимнего пальто большой клок материи и подкладочной ваты. Легко ранило пулями еще кое-кого.

Когда я увидел алую кровь, обильно текущую сзади по пальто у раненого, мне стало дурно и чуть не вырвало. А сам раненый был спокоен. Всеми ранеными немедленно занялись санитарный инструктор и медицинская сестра.

Через несколько минут после случившегося несчастья, раньше, чем положено, почти на одни сутки, неожиданно прибыл к нам во главе с командиром роты другой взвод бойцов, чтобы сменить на оборонительных позициях наш взвод. Командир роты заявил, что командованием получен сверху приказ срочно снять с позиций некоторую часть бойцов нашего подразделения, являвшихся ранее студентами вузов и техникумов, и отправить их завтра же утром на новые места службы, требующей знания технических дисциплин.

Итак, мы покинули оборонительные позиции и отправились с оружием и вещами в Левобережную, взяв с собой перевязанных бинтами раненых. При этом только серьезно раненного из них пришлось нести на брезенте. В Левобережной всех раненых повезли в медсанчасть.

В поселке мы поужинали в столовой и получили в ней же на двое суток продукты для питания сухим пайком. Затем в бараке почистили винтовки, сдали их и противогазы начальству и подготовили все личные вещи к завтрашнему отъезду на новое место.

29 октября примерно в 8 часов мы в Левобережной после недолгого ожидания электрички на железнодорожной платформе сели на прибывший из Москвы электропоезд и приехали на нем на Ленинградский вокзал столицы. Отсюда на метро с пересадкой на станции «Площадь Революции» добрались до Курского вокзала. Но тут выяснилось, что товарно-пассажирский поезд, который должен повезти в Горький сформировавшуюся большую партию таких же, как мы, военных, отходит от вокзала только в 12 часов и у нас остается свободное время – около трех часов. Поэтому основная часть нашей группы отправилась посмотреть («может быть, последний раз в своей жизни») центр Москвы, а отдельные коренные москвичи, и в их числе Аркаша Писарев, «на часок» по домам. Я же с Мишей Волковым и Женей Майоновым приехал на метро до станции «Охотный ряд» и прошелся с ними вместе по Красной, Манежной и Театральной площадям, а также по части улицы Горького (ныне Тверской) и другим улицам города.