Олег Курылев - Суд над победителем

Кроме этого выполнялось множество других работ, не прекращавшихся ни днем ни ночью. Под утро третьего дня на новые места перевезли двенадцать (вместо разрешенных восьми) 88-мм зенитных пушек. Их стволы опустили до самой земли, накрыли сетями и забросали ветками. В заранее отрытые капониры укладывали бризантные снаряды, дистанционные взрыватели которых Алекс велел устанавливать на высоты в 300, 400 и 500 метров. Артиллерия и пулеметы были расставлены и организованы таким образом, чтобы иметь возможность создавать три последовательные зоны заградительного огня. Стволам всей остальной артиллерии, состоявшей в основном из русских трофейных зениток, были приданы такие углы возвышения и направления, чтобы посылаемые ими снаряды разрывались на подступах к ложной цели «Б» на высотах от 300 до 700 метров. Всем этим занимался майор Имгоф и его люди.

Домой в эти дни братья возвращались только за полночь. Они наскоро перекусывали и падали на кровати, обмолвившись лишь несколькими словами.

— Алекс, а если все напрасно? И подлетят они с другой стороны, и огни зажгут где-нибудь на северо-востоке? А? Чего молчишь? — спрашивал Эйтель, дымя сигаретой.

Алекс в который уже раз прокручивал в памяти тот услышанный им разговор в пересыльном лагере под Вецларом.

— Ладно, не бери в голову. Я так, — не дождавшись ответа, сказал Эйтель. — Уже завтра синоптики обещают «ясно», правда, до полной луны еще шесть дней.

Утром, когда они застегивали шинели, Эйтель поправил воротник брата и произнес:

— А тебе идет наша форма.

Алекс резко повернулся к нему.

— Послушай, не думай только, что я перешел на вашу сторону, — раздраженно сказал он. — Запомни — я не воюю со своими, я всего лишь защищаю этот город от преступных действий некоторых наших маршалов. Понял?

— Да понял, понял. Чего тут не понять. Дверь запри.

В тот день, 19 марта, неподалеку от Хемница эскадрилья «турбин» перехватила колонну «летающих крепостей» и ракетами сбила девять бомбардировщиков. Куда шли американцы — так и осталось невыясненным. Но этот ближний к городу бой еще более уверил всех, что о них не забыли и что главные испытания еще впереди.

На следующий день братья снова посетили кладбище. Рано утром Эйтель привез из какой-то загородной оранжереи живые розы и теперь поставил их в бутылке с водой на нижний выступающий камень склепа. Потом он сходил к смотрителю и вернулся с метелкой.

— Дай мне, — потребовал Алекс.

Пока он, сбросив шинель, подметал, Эйтель поглядывал на небо.

— Чует мое сердце, сегодня они прилетят, — сказал он. — Не дай бог разведка обнаружит наши приготовления.

— Тогда они займутся составлением нового плана, и на это уйдет неделя, — разогнувшись и тоже посмотрев на небо,сказал Алекс.

— Но мы о нем не узнаем.

— А могут просто вернуться к предыдущему плану, чтобы не упустить погожие деньки.

— Тогда вообще все напрасно.

Они вместе прошли к сторожке, где Эйтель вернул метелку. Смотритель не узнал Алекса — тот был чисто выбрит, да и форма изменяет человека. На звук голосов выбежала Фрида и прижалась к руке инвалида.

— Где вы прячетесь во время налетов? — спросил Эйтель смотрителя.

— В кирхе, в подвале.

— Посоветуйте родственникам девочки отправить ее в деревню.

Ближе к вечеру братья Шеллен приехали на свой КНП. Эйтель сразу связался по телефону со знакомым оператором из Деберица и некоторое время напряженно слушал.

— Две большие группировки, — сказал он, положив трубку. — Пока далеко, но к девяти вечера все люди должны быть на своих местах.

В восемь часов было известно, что южная группа из 600-700 самолетов идет прямо на них. Эйтель запросил время подлета головной эскадрильи, из которого вычел десять минут.

— Если идут к нам, то первый маркировщик появится через два часа пятнадцать минут.

— Значит, эскадрилья обеспечения будет здесь минут на пять—восемь раньше, — добавил Алекс. — А еще раньше нас могут осветить фонариками на парашютах, а могут обойтись и без этого.

Эйтель, которому Кеттнер приказал принять общее командование на себя, отдал приказ прикрепленному к нему в качестве адъютанта офицеру связаться со всеми службами и проконтролировать их готовность. В девять часов около пятисот юношей и подростков из РАД и гитлерюгенда расположились в укрытиях в районах обеих целей. Артиллеристы сидели возле орудий со все еще опущенными стволами. Радисты слушали эфир в надежде определить частоту первой вражеской передачи. С ближних локаторов передавали, что с северо-востока их экраны плотно забивает «снегом», что могло означать только одно — противник разбросал свою «кислую капусту», то есть развеял в воздушном пространстве со стороны подлета миллионы ленточек дипольных отражателей. Нервное напряжение нарастало с каждой минутой.