Жан Лаффит - Командир Марсо

— Руки вверх! — орет дарнановец.

Ролана уже стащили с места, солдаты его обыскивают. Марсо чувствует на лбу холодный пот. С поднятыми руками он выходит из машины. Перед ним дарнановец с наведенным на него автоматом…

— Ближе!

Марсо становится в полосу света. Взгляд его страшен.

— Смотри! Мне конец, тебе тоже…

Дарнановец видит: в правой руке Марсо — готовая взорваться граната, в левой — кольцо… С глухим стуком он взводит курок автомата…

«Какой я идиот, — мелькает в голове у Марсо, — зачем только его пугнул! У него автомат системы "томсон"… Даже не был взведен курок… Теперь он выстрелит первым, перережет меня пополам…»

Дарнановец медленно пятится к углу дома… Марсо боится на него смотреть. Еще только два шага, и дарнановец, прежде чем спрятаться за углом, откроет огонь… Наверняка, безусловно… Но Марсо действует проворнее, чем его противник. Стремительным движением он опускает руку, швыряет гранату и с криком: «Гранатами! Бей их!» — отскакивает назад.

Взрыв. Паника. Из-под машины трещит автомат. Это действует Рамирес.

— Спасайтесь! — кричит Марсо.

Три товарища выбегают из полосы света и кубарем скатываются в овраг, справа от дороги. Они мчатся к лугам. Летят, как на крыльях.

Наверху, на дороге, дарнановцы и солдаты, придя в себя, стреляют во все стороны. Наугад, в темноту ночи…

Пленница уснула.

Когда без дальних разговоров ее привели на гауптвахту батальона, ей показалось, что она попала в какое-то стойло. Это был почти треугольный чулан не больше четырех шагов в длину. Даже в самом широком месте, протянув руки, можно было коснуться стен: слева — слегка вогнутой скалы, справа — дощатой перегородки, скрепленной тремя поперечными балками. Низкая дверца открывалась внутрь чулана.

Нагнувшись, чтобы не удариться о свод, молодая женщина перешагнула через порог, но, очутившись сразу в темноте, невольно остановилась в нерешительности. Однако, заметив расстроенные лица сопровождавших ее бойцов, она заставила себя улыбнуться. Когда захлопнулась дверь и звякнул наружный засов, она принялась исследовать помещение. Оказалось, что здесь можно держаться прямо. Через маленькое решетчатое отверстие вверху перегородки проникали слабые лучи заходящего солнца. Дневной свет пробивался также сквозь щели в досках: полоски света падали на охапку папоротника, брошенную в углублении скалы. В углу стоял ящик, который мог одновременно служить и столом, и скамейкой.

Было жарко. Она прилегла на кучу папоротника… С наступлением сумерек сюда потянулись лесные запахи, отвлекавшие ее от дум… Она почувствовала усталость и незаметно для себя погрузилась в сон.

Время шло. Ее разбудила ночная прохлада. Машинально она вытягивает руки, затем приподнимается и, изумленно оглядываясь по сторонам, пытается понять, где она находится… И тут же все вспоминает… Она осторожно встает и сгребает в кучу рассыпавшийся папоротник. По скале скользит лунный луч, и в решетчатое отверстие видны звезды. А снаружи ночь застыла в молчании, как бы прислушиваясь к чему-то… Чуть шелестит под ветром трава — словно тихая музыка льется из недр земли, сопровождаемая песней кузнечиков. Жабы перекликаются голосами, похожими на звуки флейты… Время от времени поскрипывает песок под ногами часового. Это возвращает ее к печальной действительности…

Сколько сейчас может быть времени?

Молодой женщине холодно, ей хочется есть. Сон окончательно улетел. Она задумывается… Как глупо получилось! Надо было ему все объяснить. Да, но почему этот верзила, объявивший себя командиром батальона, так грубо принял ее? Ведь мог же он отозвать ее в сторону, дать возможность объясниться. Какая досада! И вот теперь ей придется сидеть здесь всю ночь. А этот доктор, который привел ее сюда и так растерялся в присутствии своего начальника… Тоже хорош! И никто из них ей не знаком. Уж не ошиблась ли она? Она прислушалась. Из лесу временами доносился шум голосов…

Но вот послышались чьи-то шаги… Затем голоса… Их несколько. Раздались какие-то возгласы, восклицания… Что это, побудка? Нет, шум как будто удаляется… Слышен только неясный говор… Но вот снова… На этот раз она не ошиблась… Говор все ближе и ближе… Может быть, за ней? Кто-то говорит с часовым… Подходит к двери… Какой знакомый голос!… С глухим стуком открывается засов… Луч электрического фонаря прорезает темноту…

— Роз!

— Марсо!

Роз первая бросилась к нему. Марсо обнял ее, и они расцеловались.