Олег Курылев - Победителей не судят

Теперь настала очередь главных асов королевских ВВС. Восемь скоростных «Москито», стартовавших с аэродрома в Конингсби спустя два с лишним часа после взлета основной группировки, достигли Дрездена по кратчайшей прямой на десять минут раньше передового звена «следопытов». Каждый из них нес одну 113-килограммовую маркировочную бомбу указателя цели, прозванную «огненным пятном». Взрываясь на высоте около 500 метров, она в течение двадцати минут давала десятки ярко горящих фрагментов. Сегодня их цвет был красным. Кроме этого на борту «Москито» находились ракеты белого цвета для отмены неверной маркировки и зеленого для нейтрализации огней ложных целей, созданных немцами. Сориентировавшись по навигационным лучам, патфиндеры [10] Патфиндер (Pathfinder — следопыт, первооткрыватель) — самолет, обозначающий цель светящимися маркерами ночью или дымовыми днем. начали поочередно пикировать на уже освещенный Дрезден, заходя с северо-запада. Но их интересовал не сам город, а лишь один из трех его открытых стадионов недалеко от реки и железнодорожного моста. Это была отправная точка атаки — цель зеро.

— Главный штурман наведения лидеру маркировщиков: видите ли вы цель?…

Режим радиомолчания был нарушен, значит, атака началась.

— Внимание, парни. Через десять минут будем на месте. Наши огни красные. Всем искать красные огни. — Командир Хокс говорил неспешно и негромко, стремясь унять нервную дрожь экипажа.

Не обращая внимания на резкую боль в ушах, Алекс прильнул к стеклу своей турели «Мартин». Как завороженный, он смотрел на приближающееся сияние. Чуда не произошло. Спасительное облачное покрывало разорвалось над его городом. Сейчас он увидит извилистую ленту не очень полноводной в этих местах Эльбы, ее мосты, каменный купол церкви Богородицы… и все будет кончено.

Из переговоров штурмана наведения с маркировщиками Алекс понял, что те справились со своей задачей на «отлично». «Москито» получили разрешение на отход. К сотням красных огней, рассыпанных на стадионе Дрезден-Фридрихштадт и вокруг него, цепью устремились шестьдесят четыре «следопыта» из 98-й эскадрильи. С них, словно горох, посыпались вниз светящиеся пиропатроны, по сносу которых бомбардиры оценивали боковой ветер вблизи цели. «Гном» шел в числе последних, и Алекс видел, как над ночным городом одна за одной появляются гирлянды ослепительно-белых огней. Они веером расходились от красных огней стадиона, размечая сектора бомбометания. Уже через несколько минут весь Старый город был накрыт светящейся сетью.

«Почему они не обороняются? — лихорадочно спрашивал себя Шеллен. — Почему не стреляют их хваленые зенитки? Где истребители?»

Он спиной чувствовал, как позади идут полторы сотни бомбовозов, в которых полторы сотни бомбометателей уже прильнули к своим прицелам. Теперь город перед ними был как на ладони, и, судя по всему, город был беззащитен. Только лучи прожекторов раскачивались из стороны в сторону, словно пытаясь отогнать стаю налетевших ворон.

— Штурман наведения «тарелкосушилкам»! Приготовиться бомбить в соответствии с планом строго по огням указателей целей. Наземное огневое противодействие слабое. Отмечен взлет истребителей в семи милях к северу от центра цели. Удачи!

«Гном», за несколько последних минут снизившийся на пять тысяч метров, несся уже над самой землей, пропуская под собой красные огни, разбросанные маркировщиками. Алекс снял маску. Справа внизу стали отчетливо видны хитросплетения железнодорожных путей сортировочной станции Фридрихштадта с маленькими вагонами и дымящим паровозом. Хорошо различались станционные строения и даже фигурки людей. Потом Алекс увидел летящие снизу яркие оранжевые шарики. Он собрался уже мысленно произнести фразу: «Наконец-то! Хоть кто-то стреляет», — но не успел. Самолет сильно тряхнуло, после чего последовал удар по корпусу. Смотревшего в этот момент в сторону правого крыла Алекса ослепила яркая вспышка. На месте правого ближнего мотора возник огненный болид, жаром которого пахнуло в лицо даже сквозь стекло колпака. При этом Алекс отчетливо увидел, что винт «тройки» исчез. Корпус «Ланкастера» скрежетал и вибрировал, словно по нему продолжали бить осколки или шрапнель. По интеркому кто-то громко закричал, но это не был голос командира. Алекс почувствовал резкий запах гари, сорвал с головы шлемофон и бросился вниз.

Со стороны пилотской кабины в лицо ударили порывы холодного ветра, смешанного с дымом. Пробираясь вперед, Шеллен догадался, что их бомболюк открыт, а по характерному скрежету понял — включен конвейер бомбосброса. Цепляясь чехлом парашюта за хомуты кабельной трассы, на которую его швырял крен самолета, он бегом бросился к носовой части.