Владимир Кошута - «Обезглавить». Адольф Гитлер

— Может быть, может быть, — уклончиво ответил Леопольд, прощая свойственную ей восторженность и увлеченность.

— Как я счастлива, — продолжала Елизавета, — что у нас есть такие отважные женщины. Да видит Бог, — обратила она взор к небу. — Придет время и я воздам должное этой бесстрашной бельгийке.

— Нет, дорогой Шарль, — возмущался Киевиц, обращаясь к Деклеру. — Я человек военный и в силу склада своего характера, сформированного военной службой, не могу воспринять это варварство — взятие заложников!

Разговор их был на конспиративной квартире в Брюсселе на авеню Ватерлоо. Киевиц ходил по комнате, энергично рубил воздух рукой, протестуя против чудовищной жестокости немцев.

— Я привык дело иметь с противником открыто и честно. Даже в самом жестоком сражении есть определенные принципы морали, которые никто не смеет нарушать. Нельзя же убивать противника, если он поднял руки вверх и бросил оружие. Мне, к примеру, и в голову не придет мысль взять одну, две тысячи военнопленных и предъявить противнику ультиматум — либо сдать занимаемые позиции, либо я уничтожу пленных. Это же дикость!

— Все дело в том, Анри, — ответил Деклер, — что вы воспитаны на здоровой нравственной основе, содержанием которой является порядочность и честность.

— Не стану отрицать, — с чувством достоинства согласился Киевиц, — что в моей семье потомственных военных бельгийской армии порядочность и честность воспитываются с детства. Но ведь генерал Фолькенхаузен тоже из рода военных, а штурмбанфюрер СС Нагель барон! Смею думать, нравственные устои их семей должны быть достаточно высокими, что бы не позволять им опуститься до варварства.

Деклер сдержанно улыбнулся его суждениям, а он вполне искренне вопрошал:

— Неужели наследники великих германских гуманистов Гёте, Гейне не остановятся перед казнью невинных?

— Вы забыли об одном, Анри. При этом весьма важном, — заметил Деклер и Киевиц моментально остановился, устремил на него внимательный взгляд. — Вы забыли, что Фолькенхаузен и Нагель — фашисты.

— Но они прежде всего немцы!

— Прежде всего они фашисты, — повторил Деклер, — в этом вся суть вопроса. Гитлер разложил нацию. Своих противников — коммунистов, социалистов, наконец, просто порядочных людей, о которых вы речь ведете, он бросил в тюрьмы и концлагеря.

Фашистам нет дела до Гёте, Гейне, Фейхтвангера, Эйнштейна. Их произведения, наряду с произведениями других немецких писателей и ученых, они сожгли на кострах. Вы разве забыли, то время, когда над Германией стоял дым и летел в воздух пепел сжигаемых книг? Поймите, Гитлер, фашисты, в том числе генерал Фолькенхаузен, барон Нагель, способны уничтожить весь мир. Отсюда и взятие заложников, казнь невинных. Трудно представить, до чего может дойти фашизм, если его не остановить, не уничтожить. А вы твердите о каких-то нравственных устоях Фолькенхаузена, Нагеля. Бельгия имеет дело с фашизмом, — еще раз подчеркнул Деклер и извинился. — Простите, я, кажется, увлекся и произнес слишком длинную речь?

— Нет, почему же? — запротестовал Киевиц, — Я очень доволен, — Хитровато сощурил глаза, спросил: — А вы, Шарль, такие же речи произносите и студентам университета?

— Пока нет. Но был бы рад, — засмеялся в ответ Деклер и тут же подавил смех, — А теперь о главном?

— Да, конечно.

— Я пригласил Вас, чтобы посоветоваться, что можно сделать для спасения заложников.

— Штурмовать тюрьму Сент-Жиль, к сожалению, сил у нас нет, — тускло улыбнулся Киевиц.

— В политическом аспекте освобождение заложников будет иметь огромное значение.

— Вы, Шарль, имеете в виду военную акцию?

— Не исключено и этого.

— В таком случае, надо хорошо подумать. — Киевиц неторопливо раскурил сигарету, — Любая военная операция, мой друг, требует детальной разработки. Силы у нас еще незначительные и это налагает особую ответственность за их умелое использование.

— Давайте думать вместе, — попросил Деклер.

— Если бы знать, где будут казнить заложников, — после небольшой паузы стал размышлять вслух Киевиц, — тогда на месте казни можно было бы устроить засаду или совершить нападение на конвой в пути следования.

— Мысль хорошая, но, видно, их казнят в тюрьме.

— Пожалуй так.

Шло время. Были изучены различные варианты освобождения заложников, объективно оценены возможности их осуществления и, к великому огорчению, Киевиц и Деклер не могли найти оптимального решения — у них не хватало сил.