Милош Крно - Лавина

Приесолова только охнула, но Имро принялся убеждать ее, что только так они смогут чего-то добиться.

— Дай бог, чтобы все удалось, — вздохнула она и тихонько вышла из погреба.

Ну и Имро! Он всегда найдет выход. Старый Приесол ходит к нему советоваться насчет партийных дел, ведь несколько коммунистов-подпольщиков остались в Погорелой. Разве можно было предположить, что Приесол станет таким?

Она помнит, как он куском стекла полировал древко для флага и слушал, что ему говорит Марко. Волосы его были растрепаны, а рот открыт от изумления. Когда же это было? Как будто вчера. Нет, с той поры минуло двадцать лет. И она изменилась. Тогда она уговаривала Марко не ходить на первомайскую демонстрацию, а сегодня?..

В половине шестого вечера Пашко уложил в постель напившегося до бесчувствия молодого венгра. Кое-как удалось его раздеть и насильно влить в рот ему еще рюмку сливовицы. Юхас пил более осторожно.

В шесть часов вечера он должен был заступить на пост во дворе у Линцени. Приесолова с Пашко проводили его. На спине каждый из них нес по мешку с сахаром, который они оставили в каморке у старого Приесола.

— Приходите ко мне посидеть, — пригласил Приесол Юхаса, — и своего товарища с собой приводите. Не бойтесь, ничего у вас не пропадет. Подумаем, что делать дальше, если вам и в самом деле не хочется драпать с немцами. Ну, а выпить и у бедняка кое-что найдется.

Юхас уверенно держался на ногах, хотя выпил уже немало. Он показал на окошко в углу обшарпанной фермы:

— Хорошо, мы сюда постучим, вы ведь здесь живете? Вы — хороший товарищ, мысли у вас такие же, как у меня. Я рабочий с кожевенной фабрики в Уйпеште…

— Да ну?! — обрадовался старый Приесол. — Ведь я тоже кожевенник. Приходите обязательно.

Потом Приесол отправился по улице к верхнему концу деревни. Он прошел мимо коттеджа доктора и, выждав, пока два немецких унтер-офицера удалились, резко повернул и через калитку проскользнул во двор. Он позвонил и, стоя у двери, принялся нервно мять в руках шляпу: согласится ли доктор?

Дверь ему открыл сам доктор Главач. Лицо его было изможденным. За время пребывания в гестапо он похудел и, пожалуй, состарился. Он испуганно посмотрел на Приесола и, ответив, заикаясь, на его приветствие, спросил:

— Что случилось, пан Приесол?

Голос его звучал озабоченно, было видно, что доктор ждет недобрых известий. Пожав Приесолу руку, он постоял некоторое время в нерешительности, а потом показал взглядом на дверь, ведущую в комнату:

— Входите.

Приесол посмотрел на телефонный аппарат, стоявший между двумя фарфоровыми вазами на столике под вешалкой, подошел поближе к врачу и почти шепотом сказал:

— Нам очень нужен телефонный аппарат, пан доктор. На несколько дней.

— Зачем это? — удивился врач и прикрыл кухонную дверь. — Закуривайте.

— Спасибо, мне некогда. — Приесол пожал плечами и, понизив голос, добавил: — Нужно, позже я вам все расскажу. Знаете, как член революционного…

— Тс-с! — приложил доктор палец к губам, — тише, чтобы жена не… Конечно, я помогу, только знаете, батенька, это сложно. Дело в том, что, — начал он своими любимыми словами, но запнулся, не зная, как окончить фразу. — Этот аппарат? Ну а если его потребуют немцы? Они ведь знают, что у меня, как у врача, есть телефон. Я не хочу снова оказаться в гестапо.

Он задумался, долго тер плешину и уже веселее произнес:

— Ладно, берите его. У меня есть еще один, старый, поломанный. Подключим тот. Только, пожалуйста, никому ни слова, что это от меня… Я выйду сразу вслед за вами, а если кто-нибудь спросит, скажу, что иду к больному.

Старый Приесол осторожно перерезал ножом провод, и аппарат оказался в корзинке под картофелем и карманным фонарем.

Доктор дрожал от страха и все время прислушивался, не раздаются ли шаги на дворе. Уже распрощавшись с Приесолом, он сказал, надевая пальто:

— А вы знаете, кто добился, чтобы нас освободили?

— Декан говорил мне, что он.

— Вот именно! Вы должны поблагодарить его, пан Приесол. Как говорится, добро за добро.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Приесол, — никто его не просил об этом. Такое заступничество всегда кое-чем попахивает.

Прикрыв за собой железную калитку, Приесол удовлетворенно улыбнулся: что надо было, он раздобыл. Неизвестно, дал ли бы ему доктор аппарат, не будь у него еще одного, испорченного. Ну и люди бывают! На каждом шагу боятся, дрожат, как бы у них волосок с головы не упал. Ну да ладно, главное, что аппарат есть.