Иван Днестрянский - Раненый город

— Замок, разливай остатки! — тут же, сглаживая резкость, командует взводный.

Непродолжительное молчание за столом. Поглощают. Затем разговор возобновляется.

— Ничего, — говорит Миша, — все это дерьмо скоро кончится!

— Бабушка надвое сказала! — развязно, с апломбом возражает Гуменяра. — Сколько было уже перемирий и слухов о них?! И каждый раз, б, все кончалось препогано!

— На этот раз — точно. Идут переговоры с участием России. С первого августа собираются шабашить. Слухи верные!

— Знаешь, б, сколько уже верных слухов было? Уши повяли!

— Нет, эти — верные! Будут вводить российских миротворцев.

— Вводить, — это они умеют! Палковводцы!

— Большая надежда — эта Российская Педерация, вот где только она раньше была? — саркастически замечает Витовт Семзенис.

Это его любимый каламбур. В Прибалтике русские, брошенные на произвол судьбы, Ельцина и русскую политику просто обожают. Наш «Латышский стрелок» — не исключение. Больше, чем демороссов, Семзенис ненавидит только националистов, которых обязательно убивает дважды подряд: один раз — как получилось, а потом еще разок в башку — для контроля и душевного спокойствия. Мысль о том, что какой-то националист после знакомства с ним может остаться живым, для него нестерпима и абсолютно неприемлема. А к нормальным молдаванам он совершенно лоялен. При похожих воззрениях мы с ним крепко сдружились. Надо сказать, что у всех нас помощь, оказанная Приднестровью четырнадцатой армией, тоже ассоциируется персонально с генералом Лебедем, а не с ельцинской Россией. Спросите, почему? А потому, что эта Россия перед самой войной передала Молдове Кагульский и Унгенский артполки, пушки которых очень скоро осиротили не одну мать, базу мотострелковой дивизии во Флорештах и Маркулештский авиаполк, чьи бомбы оглушили рыбу в Днестре и посрывали крыши с домов в Парканах. Она же позволила националистам арестовать русского генерала Яковлева и вместо него назначила командовать армией генерала Неткачева, который минировал от приднестровцев военные склады и пытался вывезти с них оружие в националистическую Молдову. Словом, последовательная и «полезная» для защиты русских и мира в Молдавии получилась политика.

— Очень большая, — продолжаю Семзенису в тон, — семнадцать миллионов квадратных километров! В нашей прежней надежде, правда, было целых двадцать два и четыре десятых! Усохла малость!

— Хватит, мальчики, — вмешивается Тятя, — будет перемирие или не будет — не повод ссориться! Мира хочется всем!

— Какого мира?! — рявкаю я. — В котором будут продолжать стрелять в людей из-за плетней, убивать женщин, детей, выкидывать славян с Правобережья и глумиться над честными молдаванами, такими как Сырбу и Оглиндэ? Мне лично такой мир не нужен!!!

— Мне тоже! — твердо и решительно выговаривает Витовт.

— А вам в кайф, чтобы война шла до упаду?! Пока мы тут все не упали и завоняли?! — бесится в ответ Миша.

— Нет! Мы думаем о тех, кто останется на откуп националистам, если заключат мир сейчас, когда неясно, кто кому вломил! Ты их сборищ в Кишиневе не видел! Не видел, как плюют людям в лицо, как бьют и убивают на улице людей за то, что они, просто проходя мимо этих тварей, говорили на русском языке! Не видел, но мог бы об этих людях подумать! — отрубаю я за себя и за Семзениса.

Все мрачнеют. Настроение испорчено. Ну что же это в самом деле такое! Все друзья за столом, встретились с радостью и тут же поругались!

— Разговор этот приказываю прекратить как вредный! — вмешивается в образовавшуюся паузу Али-Паша. — Ваши с Витовтом милитаристские взгляды, Эдик, мне известны. Считаю их правильными, морально и стратегически обоснованными. Вот только никто, друзья мои, не торопится дать нам волю нашпиговать Снегура и Косташа свинцовыми зубочками и посадить на вертела! А такая недоделанная война, когда разбивают город за городом и село за селом, — причем не вражеские, а свои же, заметьте, села и города, — больше никому не нужна! От нее ни по ту, ни по нашу сторону не легче! Здесь уже Миша прав, и ты это знаешь! Базарите об одном, только с разных концов! Еще в рожи друг другу не хватало по дури вцепиться! От нас не зависит, будет перемирие или нет. И не нашей виной хорошее дело выродилось в кровавое болото! Мы многое сделали! Тирасполь загородили. Мулей поубивали добре. И пыл их поугас! Приуныли, сволочи! Начинают думать, куда их кишиневские горлодеры затянули. Воспитательный процесс пошел! Сейчас же, по мне, раз нет веры в вождей и надежды на решительную победу, пора закрывать лавочку! И можете быть покойны, для нас с вами перемен будет мало! С такими педрилами, как «высокие договаривающиеся стороны», мир поначалу много лучше войны не будет!