Имран Касумов: На дальних берегах. Повесть

Скулы на лице Мехти обозначились резче; он снял свой автомат. Рисковать жизнями ни в чем не повинных людей Мехти не мог…

Длинная автоматная очередь повалила нескольких нацистов. Это спасло деревню и ее мужественных жителей.

Открыв огонь, Мехти тем самым обнаружил себя. С ликующими возгласами нацисты кинулись к дому.

«Теперь, пожалуй, конец», - подумал Мехти.

На чердак нацелились стволы орудий.

- Сдавайтесь! - крикнул эсэсовский капитан. - Тогда мы не будем стрелять!

Мехти не ответил ему.

- Сопротивление бессмысленно! Сдавайтесь!

Мехти молчал. Он мысленно прощался со всем, что было ему дорого. Города и люди оживали перед его взором. Родные, любимые города! Баку. Улица Касума Измайлова, где он провел свое детство; художественное училище… Москва - он словно услышал бой часов Спасской башни!.. Ленинград. Нева, прозрачные журчащие фонтаны в Петергофе… Красавец Тбилиси, героический Сталинград… Великая, необъятная Родина!.. Родные, любимые люди… Сдержанный, добрый Сергей Николаевич. Вася! Родной Вася! И биби, которая вырастила его… Она, чудилось, гладила его по волосам своей загрубевшей старческой рукой и тихо говорила: «Сын мой… Мехти… Таким я и хотела тебя вырастить… Только таким».

Нацисты ждали, что ответит им партизан.

Ответа не последовало.

Тогда эсэсовский капитан, подозвав одного из местных стариков, приказал ему войти в дом и передать партизану, что если он сдастся, нацисты обещают подарить ему жизнь, если же станет сопротивляться, то по нему будут бить из пушек… На размышление ему дается пять минут.

Старик молча направился к дому, вошел в него, поднялся на чердак. Это был его дом. И Мехти не раз прятался у старика. Подойдя к Мехти, старик с сокрушенным видом молча остановился перед ним.

- Что с тобой, Тинти? - тихо спросил Мехти.

- Тяжело мне, сынок…

- Говори, - улыбнулся Мехти. - С чем они послали тебя?

- Нет, я не скажу тебе того, что они велели передать! - воскликнул старик.

- Спасибо, Тинти!

- Зачем ты открылся им? - с укором спросил старик.

- Так надо было, Тинти…

- Они ведь брали нас на испуг… Откуда им знать, что ты здесь?

- Этот «испуг» дорого бы вам обошелся, Тинти…

Старик с нежной отцовской лаской взглянул на Мехти, потом сказал:

- Через четыре минуты они начнут бить из пушек…

- Мне жаль твой дом, Тинти.

- На месте этого дома мы разобьем большой цветник, - с трудом сдерживая слезы, сказал старик, - и поставим памятник советскому воину Михайло… И дети наши и дети наших детей из поколения в поколение будут рассказывать о тебе сказки-былины…

- Прощай, Тинти, вы честные люди… Дорожите же своей честью, берегите ее: впереди еще много суровых испытаний.

- Мы будем помнить тебя, Михайло.

- Прощай, Тинти!

Старик медлил покидать дом.

- Уходи, Тинти! - поторопил его Мехти. - Остается всего минута!..

И Тинти с неохотой ушел. Он спускался вниз медленно, не торопясь.

- Скорее, Тинти! - крикнул Мехти, заметив, что нацисты готовятся обстреливать чердак.

К Тинти, когда он вышел из дому, подскочил эсэсовский капитан.

- Ну что? - с нетерпением спросил он, показывая старику на часы. - Время уже истекло!

- Он это знает, - коротко ответил старик.

Капитан скрипнул зубами.

- Огонь! - приказал он.

Как только нацисты начали стрелять по чердаку, в них полетели гранаты. Нацисты укрылись за домами. Они знали, что гранат и патронов у партизана хватит ненадолго. Но и Мехти понимал, на что рассчитывают нацисты, и выжидал, пока они предпримут новую атаку. Три раза пробовали нацисты подступить к дому и три раза, оставив на площади трупы, отходили назад.

Однако вскоре им удалось ворваться в дом. Мехти услышал их крики и, когда они взбежали на лестницу, бросил вниз последние две гранаты. Нацисты вместе с лестницей рухнули вниз. И в это время пуля впилась Мехти в левое плечо, раздробила кость… Истекая кровью, он продолжал отстреливаться. Вскоре вышли последние патроны, и автомат замолк. Тогда Мехти вспомнил о пистолете, с трудом вытащил его из кармана. В магазине пистолета было всего четыре патрона. «Один из них - мой!» - решил Мехти. Он выпустил в гитлеровцев три пули, и ни одна не пропала даром.

«Вот и все, - сказал Мехти сам себе. - Теперь пора…»

Вдруг взгляд его упал на сумку, лежащую рядом с ним. И как это он мог забыть о ней! Ведь в машину он кинул только один заряд, а другой здесь, в сумке! Мехти вынул из кармана детонаторы, выбрал из них десятиминутный, раздавил зубами капсюль и толкнул сумку к входу на чердак…