Владимир Масян - Замкнутый круг

Это было уже второе убийство руководящих работников района на этой неделе.

— Соедините меня с батальоном МВД, — глухо проговорил он в трубку, — и капитана Костерного ко мне…

Первый секретарь райкома партии Тарас Иванович Черноус лежал на боку возле рабочего стола. Следователь Медведев с угрюмым, красным от напряжения лицом описывал место происшествия. Оперуполномоченный отдела Чуйков рассматривал подобранные с пола гильзы с таким усердием, будто они могли рассказать ему о тайне происшедшего.

Ченцов выслушал доклады подчиненных, и бессильная ярость обуяла его: было похоже, что бандеровцы открыто бросали вызов.

— Так, — играя желваками, тяжко выдохнул подполковник. — Почерк знакомый. Гроза?

Все молчали, словно воды в рот набрали. Чтобы не вспылить понапрасну, Василий Васильевич вышел из кабинета.

В приемной толпились работники райкома. Тихо плакали, уткнувшись в платки, две женщины. «Секретарша и жена Черноуса», — узнал их Ченцов и подошел.

— Оксана, мы обязательно найдем убийцу…

— Гришу-то не воскресите, — не поднимая головы, зарыдала навзрыд женщина.

И Ченцов понял, что ему лучше уйти. Но прибежал запыхавшийся прокурор города Малов. Низкий, тучный, с блестящей лысиной, обрамленной седыми волосами, вцепился в рукав Ченцова.

— Как же так? Не уберегли!

— Значит, так берегли, — неожиданно грубо отстранил его Василий Васильевич. — Почему вместо милиционера в райкоме дежурил ястребок Петро Ходанич?

— Так ведь… — обомлел прокурор.

«Зачем я так? — уже в машине корил себя Ченцов, вспоминая растерянное лицо прокурора, его дрожащую руку, вытиравшую обильный пот со лба, судорожно дергающийся кадык на горле. — В милиции с кадрами еще хуже, чем у нас. Поэтому и дежурил ночью в райкоме комсомолец из местного отряда самообороны. А вот куда он делся, это уже предстоит узнать не прокурору, не начальнику милиции, а тебе, товарищ подполковник… И немедленно!»

Старший оперуполномоченный райотдела, коренной волжанин с простым русским лицом, но на украинский манер обвислыми пшеничными усами, капитан Костерной, молодой, но уже тертый жизнью и ушлый в своей практике офицер, ждал Ченцова в его кабинете. Такое Василий Васильевич вряд ли мог стерпеть от кого-то. Но к Ивану Костерному начальник райотдела МГБ питал особые симпатии. Глядя на могучего телосложения, под два метра роста капитана, о котором ходила молва, будто тот в каком-то селе убил кулаком годовалого бычка, а в другом съел в один присест ведерный чугунок борща, да и по привычке с детства видеть в большом человеке свою защиту и опору, низкорослый Ченцов сам обретал уверенность. Костерной был его палочкой-выручалочкой. И на сей раз подполковник свои надежды связывал с ним.

Без лишних слов Костерной доложил, что час назад армейский патруль пытался остановить на выезде из города крытый «газик», но был обстрелян из автомата. Два бойца наряда убиты наповал. Старший патруля организовал погоню на грузовике. Уже около леса, когда поняли, что бандитов им не догнать, патрульные полоснули по «газику» из ручного пулемета. Джип круто вильнул на дороге, перескочил кювет, влетел в кустарник и через несколько минут взорвался. Осмотр показал, что в машине никто не сгорел.

А метрах в пятнадцати от нее, истекая кровью, лежал человек, укрытый кителем с погонами советского майора. Документов при нем не оказалось. Раненый доставлен в горбольницу.

— Неужели Гроза? — спросил с надеждой Ченцов.

Костерной вскинул брови:

— А как убедиться? У нас ведь нет даже описания внешности.

— Ошибаетесь, капитан, — Василий Васильевич достал из сейфа тоненькую папку. — Если не совпадение, то его портрет запечатлелся у меня в памяти на всю жизнь…

Ульяна не плакала. В коротких отблесках пожара Ченцов видел, какой жгучей ненавистью горели глаза женщины, как напряглось ее тело. Казалось, еще немного, и она ринется на палачей. Ченцов осторожно потянул ее за рукав кофты.

— Мы не имеем права рисковать, — глухо сказал он.

Голова Ульяны резко дернулась и тут же поникла. Женщина прикрыла лицо ладонями и съежилась комочком у ног Ченцова. Но тот не отрывал взгляда от смотровой щели.

Не найдя никого на хуторе, немцы, как обычно, зажгли дом и подворье. Аккуратно дождались, когда рухнут стены строений, сели в грузовик и укатили по лесной дороге в ту сторону, откуда прибыли.

Пожарище догорало, в лесу быстро темнело. Однако Ченцов не торопился. Не единожды ему приходилось наблюдать, как немцы демонстрировали шумный отход, уезжали на машинах, а через полчаса возвращались пешком, густой цепью опоясывая то место, откуда только что выехали. И случалось, заставали там тех, кто успевал спрятаться от облавы в первый раз.