Теодор Кранке - Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике

Моряки «Атлантиса» с радостью набросились на «новые» выпуски немецких газет — последние номера датировались 20 октября, — ведь они пробыли в море одиннадцать месяцев, не получая никакой почты, и все новости, которые им доводилось слышать, содержались в кратких радиопередачах на коротких волнах, и даже эти передачи не так легко было поймать.

Механики «Шеера» воспользовались встречей для ремонта машинных отделений I и IV, в то время как авиамеханики копались в двигателе «арадо», который будто подхватил простуду в южном климате и теперь кашлял и захлебывался, словно астматик.

Стоял полный штиль, жара угнетала. Температура воды поднялась до 32°, а в I машинном отделении матросы работали с одним из двух основных дизелей при температуре почти 65°. Они сняли семь из десяти медно-красных головок цилиндра вместе с их креплениями и как раз доставали поршень одного из цилиндров. В такой жаре люди работали чуть ли не голышом, истекая потом и перемазанные маслом с ног до головы. Зловеще горели белки глаз, и на фоне черных лиц их губы казались накрашенными губной помадой. На боевом корабле и без того тесно, но в машинных отделениях требуется поистине акробатическая ловкость и гуттаперчевые ноги, особенно когда надо произвести ремонт или машины нуждаются в переборке.

17 февраля «Адмирал Шеер» снова тронулся в путь. Ночью крейсер заметил нейтральный пароход и повернул прочь, возвратившись спустя какое-то время на свой первоначальный курс, который должен был привести его в новую зону действий к северу от Мадагаскара, напротив Занзибара. Кранке был доволен встречей с нейтральным кораблем — если есть нейтральное судоходство, недалеко окажется и британское.

На следующее утро Пич отправился в своем «арадо» на разведку. Отныне, взлетая, он всякий раз рисковал, ибо старый «корабельный попугай» растерял почти все свои перья. В 9.30 Пич вернулся, покачав крыльями в знак того, что заметил грузовое судно, идущее северным курсом более чем в 100 километрах от британских островов Альдабра. «Шеер» направился к указанной позиции, но и после полудня, когда уже должно было показаться грузовое судно, горизонт по-прежнему был пуст. Пич снова поднялся в «арадо» на поиски судна. Но едва только самолет катапультировался, впередсмотрящий доложил: «Две мачты, курс 20°».

— Оно! — воскликнули на мостике, но Кранке почему-то сомневался.

Ничего не объясняя, он сказал, что, по его мнению, впередсмотрящий обнаружил другой корабль. Может, и так. Капитан обычно оказывался прав. Возможно, им предстоит еще раз одержать двойную победу, как они уже успешно проделали в Гвинейском заливе. Кроме того, Пич еще не вернулся, хотя он должен был сразу заметить второй корабль.

В 14.00 зазвучал сигнал тревоги, и, как обычно, матросы бросились по боевым постам. Двухмачтовик оказался танкером, который шел южным курсом, то есть в противоположном направлении относительно того корабля, который заметил Пич с утра. «Шеер» направился к танкеру таким образом, чтобы солнце было позади него и с танкера было бы трудно различить очертания крейсера.

На расстоянии примерно 9000 метров Кранке начал обычный обмен сигналами, как он уже раньше с поразительным успехом проделал в Гвинейском заливе. «Шеер» опять притворился британским крейсером, подняв два ствола и опустив один, и потребовал, чтобы корабль назвал себя, сообщил, куда идет и есть ли у него какая-либо информация, например, о чужих кораблях. Вид военного корабля ничуть не обеспокоил капитана танкера, ведь он знал, что на этой морской трассе курсируют британские военные корабли как раз потому, что где-то в Индийском океане действует немецкий рейдер. Именно по этой причине судоходство перевели ближе к берегу, так как легче было защищаться. Поэтому он ответил на все вопросы, вполне уверенный, что их задает не кто иной, как капитан британского крейсера, в чьи задачи в этой части света входила защита его корабля, стремящегося к своим законным целям.

Но «Шеер» был готов к боевым действиям, и ничего не подозревающий капитан танкера пережил тяжелое потрясение. Тон сообщений изменился: «Остановитесь! Не пользуйтесь радиостанцией, иначе мы вас взорвем». Он увидел, что двойная пушка на передней башне превратилась в тройную, и на задней башне, кстати, тоже, так как «Шеер» развернулся для бортового залпа. С его палубы можно было видеть, как на корму танкера к единственной пушке побежал орудийный расчет.