Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы

— Знаю, что вы всегда гордились нашим военно-морским флотом, — говорил Итакура, — и, заверяю вас, он не посрамил себя в сражениях. Тем не менее превратности войны обратились против нас. Снова и снова враг обрушивал на нас свои корабли и самолеты, многократно превосходившие числом наши. Его корабли могут открывать огонь с куда больших расстояний и намного раньше, чем наши, благодаря своим превосходным радарам. Они видят наши корабли и самолеты еще до того, как те увидят их.

Наши канониры и торпедисты ничуть не хуже вражеских, а, возможно, даже лучше, поскольку императорский флот вел боевую учебу семь дней в неделю в течение многих месяцев каждый год. Но наши орудия и торпеды должны применяться с более близких дистанций. Вот что делают радары наших врагов! Даже Мусаси Миямото, величайший мастер меча всех времен и народов, оказался бы беззащитным против врага, который бросает копье на пять метров.

Мы почувствовали, что уверенность в победе покидает нас.

— Однако надежда еще не потеряна, — продолжал Итакура. — Когда американский флот подойдет ближе к берегам Японии, мы поразим его «зрячими» торпедами. Вы и подобные вам люди станут глазами этого величайшего морского оружия, никогда еще не применявшегося в истории. Если каждый из вас нанесет удар по врагу, как вы думаете, что произойдет в конце концов? Даже Америка, со всей своей экономикой и богатством, не сможет пережить потерю ста боевых кораблей.

И еще об одном я хочу сказать вам, прежде чем вы начнете свои занятия. Однажды мы допустили ошибку — недооценили волю нашего врага. Мы не думали, что он будет сражаться столь упорно. Что ж, сражается он и в самом деле отважно. Его боевой дух высок. Как и вы, он любит свою страну, потому и сражается за нее столь упорно. Поэтому вы должны любить свою страну еще больше, чтобы вы могли сражаться упорнее и победить вашего врага. И хотя вы исполнены духа Ямато, ваш враг тоже обладает своим национальным духом. Но ваш должен быть сильнее, чем его!

На этом он закончил, и мы направились на наше первое занятие. Эту вторую неделю сентября 1944 года и несколько последующих недель мы жили каждый день по одному и тому же расписанию. В первой половине дня нам читали лекции об устройстве торпеды модели 93, об управлении ею и об ее техническом обслуживании. По прошествии времени мы стали изучать и собственно торпеды «кайтэн» и узнали, какие принципы «Длинного копья» были воплощены в их конструкции. Начались занятия в кокпите торпеды, аналогичные тем, какие были и в Цутиуре, во время которых мы знакомились с рычагами управления и приборами «кайтэна». Во второй половине дня мы работали в качестве членов экипажей на торпедных катерах. Катера эти выводили «кайтэны» на буксире в залив, служили там условными целями и базовыми судами для них, а в конце дня возвращали их на базу. Работа была довольно тяжелой, но мы радовались ей, поскольку она давала нам возможность больше узнать о «кайтэнах», дожидаясь, когда мы получим одну из торпед в свое распоряжение.

Но самым интересным временем бывали вечера, потому что в это время организовывались «разборы полетов» по результатам каждого дня. «Кайтэны» были новым оружием, и лишь немногим удалось понять, как они ведут себя на плаву. Каждой крохой информации, которую им удавалось добыть, надо было поделиться с другими.

Через два дня после начала наших занятий группе, прибывшей с Цутиуры, было позволено присутствовать на таком разборе. Капитан 2-го ранга Итакура назначил его на 19.00.

— Это наш седьмой семинар, — сказал он, — и я уверен, что нашим новым товарищам будет очень полезно услышать то, что можете рассказать им вы, те, кто уже выходил в море на «кайтэнах». Но перед тем как мы начнем, я хочу представить вам присутствующих здесь офицеров и первым из них — моего заместителя.

Второй по званию офицер встал перед нами.

— Я капитан 3-го ранга Мидзогути, — представился он. — Когда я был слушателем последнего курса в Этадзиме, туда на первый курс пришла новая группа. Я чувствовал себя по отношению к ним старшим братом и делал все, чтобы помочь им освоиться. Приветствуя вас, хочу сказать, что и к вам я испытываю подобное чувство. Сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, и надеюсь, что вы внесете свой вклад и сумеете заложить достойные традиции на этой базе.

Затем по очереди представились и другие офицеры, каждый из них произнес что-то, чтобы ободрить нас. Теперь мы чувствовали себя кем-то большим, чем просто младшие по званию — скорее товарищами, которых приняли в свой круг. Здесь отношение к нам было совсем другим, чем когда-либо раньше на флоте.