Алексей Горяйнов - Исповедь дезертира

Одежду, в которой мы приехали, сложили во дворе в огромную кучу, облили бензином и подожгли. В этом же дворе уже другой капитан в полевой форме стал заниматься с нами строевой подготовкой. После нескольких часов мы уже довольно слаженно маршировали, отбивая на асфальте чеканный шаг.

Когда объявили перекур, к нам подошел один из каптерщиков и сказал по секрету, что занимавшийся с нами капитан чуть ли не герой России, фамилия его Смайкин, и что мы, видимо, попадем в его распоряжение.

Сам же капитан куда-то ушел. Шли томительные минуты. Мы уже успели выкурить по второй, когда он наконец появился вместе с полковником, на вид очень пожилым, но движения его были энергичны, а форма ладно сидела на худощавой фигуре.

— В две шеренги становись! — скомандовал на подходе капитан. — Представляю вам командира вашего полка номер 1039, полковника Птурсова Владлена Семеныча.

Полковник, заложив руки за спину, медленно прошелся вдоль шеренги, внимательно всматриваясь в глаза каждого. В конце строя, полуобернувшись, подозвал к себе капитана, что-то сказал ему, потом покачал головой и снова прошелся вдоль строя. Мне показалось, что он вроде как расстроился, и взгляд его стал печальным. Может быть, заранее сожалел о нашей судьбе?

— Рота, направо! — скомандовал между тем капитан Смайкин, и мы вышли через арку на улицу.

Шли мимо домов и несколько раз видели на крышах наших снайперов, которые не очень-то и прятались. Остановились возле арки между двумя домами. Я не сразу понял, что это была не арка — тогда не до того было, а сейчас четко представляю себе картину: развороченная с торца стена дома открывала длинный просторный коридор, похожий на тоннель. Перегородки между квартирами, видимо, были сломаны. В конце коридора, у выхода, стоял то ли танк, то ли какая-то САУ, до из-за бьющего в глаза солнечного света, самоходное орудие толком разглядеть не удавалось.

Внутри же коридора-тоннеля вдоль стен в наскоро сколоченных стойках тянулись ряды автоматов Калашникова. Рожки к ним, пустые и начиненные боевыми патронами, лежали в объемистых ящиках.

Здесь мы увидели еще двух сержантов. Надо сказать, что я уже перестал различать незнакомых военных. Конечно, они не были похожи друг на друга, но все в конце концов слились в единый образ, в памяти остался лишь «человек-громкоговоритель» в военной форме, горланящий приказы, пересыпая их матом. Сначала я подумал, что новые сержанты просто приставлены охранять склад, но оказалось, что мы будем служить под их началом. Для чего было столько боеприпасов, никто из нас спросить не посмел, но каждый понадеялся, что для учебной стрельбы… Вообще здесь царила полная неразбериха. К тому же офицер опять куда-то исчез. Да, совсем не так представлялась нам армия на гражданке…

Неожиданно совсем рядом раздался такой силы взрыв, что стены дома задрожали, и сверху что-то посыпалось. Мы застыли в испуге, беспомощно оглядываясь друг на друга, не зная, что делать. Бежать? Ложиться? И тут же там, где пробивался свет, началась беспорядочная стрельба, потом нас ослепила яркая вспышка и оглушил выстрел стоявшего в тоннеле орудия.

Когда гул в ушах прошел, я снова услышал выстрелы, затем автоматные очереди. Мы не понимали, почему нас не уводят куда-нибудь в безопасное место, толкались, как телята в стойле. На наши вопросы — что происходит? — только жестко отвечали: «Ждем распоряжений». Если кто-то выходил за пределы бокового пролома, сержант, зверея, кричал:

— Ты куда, мать твою? Назад!

Слава Богу, вернулся капитан Смайкин. Его спокойное лицо вселило в меня уверенность, что все закончится благополучно. Но капитан почему-то медлил с распоряжениями.

Танк продолжал стрелять с четкой периодичностью, и мы научились вовремя затыкать уши. Со стен сыпалась штукатурка. Вскоре из-за самоходки, пригибаясь, выбралось несколько запыхавшихся военных в бронежилетах и касках. Оказавшись в безопасном месте, они устало опустили оружие, потом, видимо отдышавшись, вышли в тыловой двор и закурили.

Офицер с вымазанным маскировочной краской лицом, отдуваясь, снял с ремня флягу, залпом выпил несколько глотков и, подойдя к капитану, сказал:

— Ну что, Смайкин, давай свое пополнение, у нас потери.

— Какое же это пополнение? Их еще стрелять научить нужно.

— Научатся!

Но капитан стоял на своем:

— Не дело это, товарищ комбат, из штаба сообщили, что сейчас пришлют настоящее подкрепление…

— Разговорчики, капитан! — рявкнул комбат, потом, уже потише, добавил: — Некогда подтягивать резервы, видишь, как внезапно ударили, никто и не ожидал. Словно из-под земли выросли…