Георгий Свиридов - Стоять до последнего

— Мадам, вы очаровательны! На вас приятнее смотреть, чем на драчунов, что потеют на ринге.

Еще раз улыбнувшись, удалился к своему столу.

Капитан Беккер, подождав, пока Клюг осушит рюмку коньяку, спросил:

— Зачем вы это устроили?

— Вы имеете в виду девушку? — уточнил Клюг.

— Нет, боксерский поединок.

— А-а!.. Об этом вашем мотоциклисте уже надоело слушать. Он и храбрый солдат, он имеет влиятельных родственников, он и чемпион… Давайте проверим хоть одно утверждение. Тем более такой удачный случай! — Клюг сам налил себе еще коньяку. — Если наш русский проиграет, мы зашлем его на гауптвахту, — в общем, у нас будет возможность его поставить на место. Ну а если он действительно боксер, капитан, так это лишь украсит наш батальон. Спортивная слава наших солдат подымет ваш личный престиж в глазах обожаемого шефа!

Через десять минут на ринг вышел парижанин Алекс Бутен. Видимо, французские боксеры решили сразу покончить с неизвестным русским, который так неуместно вторгся в их сложную и нелегкую работу.

Следом за ним, вытирая на ходу платочком взопревшую лысину, выкатился рефери. Он, по всей вероятности, принимал активное участие в совещании, и его слово там было не последним. Рефери еще любезнее заулыбался публике, обнажая в уголках рта золотые коронки на зубах.

— Продолжаем боксерскую встречу! Небывалое в нашем городе! Благодарим господ немецких офицеров, которые так любезно создали возможность этой нежданной спортивной международной встречи. Да, да, мосье, международный матч между боксерами Франции и России. Справа от меня парижанин Алекс Бутен! Слева от меня русский, чемпион Ленинграда, — он заглянул в бумажку и прочел: — Игорь Миклашевский!

Игорь мечтал, давно мечтал о том, что когда-нибудь выйдет на международный ринг, будет защищать спортивную честь Родины. Но даже в самых кошмарных снах ему не снилось, что свой первый международный поединок он проведет таким образом. Никогда не предполагал, что выйдет на ринг по приказу германского офицера, фашиста. Выйдет вот так, в сапогах и солдатских галифе…

— Бокс! — крикнул рефери. — Первый раунд!

В углу сцены за маленьким столом сидел пожилой француз. Лицо его было все в шрамах. Он поднял деревянный молоточек и ударил в медный гонг.

«Расслабиться! Расслабиться!» — приказал Миклашевский сам себе, чувствуя, что он весь напряжен, что каждая мышца натянута, как струна. Вести поединок напряженно и скованно — это значит заранее обречь себя на поражение, ибо не будет ни легкости передвижения, ни должной реакции в защите, ни быстроты и скорости в атаках. Но ничего не мог поделать с внутренним напряжением и тяжелой мыслью, что вышел против профессионала… А вдруг то, что они демонстрировали в первом раунде, боксируя между собой, всего лишь «показуха», отрепетированный боксерский спектакль? Приняв боевую стойку, спрятав подбородок под выставленное и приподнятое левое плечо, Миклашевский скользящими шагами двинулся навстречу. «Не спеши, не торопись, — успокаивал себя Игорь. — Больше защищайся. Главное — защита! Отвечать только одной левой, не подпускать его к себе… Не подпускать… В ближнем бою он сомнет, съест с потрохами!»

Они закружили по рингу, издали ощупывая друг друга одиночными прямыми ударами левой. В зале наступила тишина. Слышно было, как поскрипывают туфли у официантов, бесшумно снующих между столиками. Даже те, кто успел хватить лишку, сидели смирно и таращили глаза на ринг. Притихли и женщины, чей звонкий хохот и громкие голоса слышались со всех сторон минуту назад. Сейчас и они несколько удивленно и с чисто женским любопытством рассматривали русского: его светло-каштановые, чуть вьющиеся волосы, высокий лоб, открытое интеллигентное лицо. Однако в то же самое время они видели, что это, в сущности, мягкий и добрый молодой человек, который, как им казалось, совершенно случайно оказался за канатами ринга, и беспокойно следили за Бутеном, грубым, сильным, безжалостным бойцом, чьи кулаки, спрятанные в черные перчатки, все яростнее и яростнее мелькали в воздухе.

Бутен действительно становился все агрессивнее и напористее! Он увидел перед собой несколько робкого, если не сказать более определенно, боксера-любителя, добросовестно освоившего азбучные истины. Приходилось ему не раз встречать таких поначалу заносчивых, а потом сразу притихавших, едва они переступали канаты ринга, парней. Бокс есть бокс, и здесь можно доказывать свою правоту лишь одним способом — крепким ударом. Обмениваться любезностями с помощью кулаков, благородно скрытых пухлыми перчатками. Потрогаешь перчатки — они мягкие, но как они жестко бьют!.. «Сейчас ты, русский, узнаешь, как бьют французские перчатки… Следующий раз не будешь совать свой нос не в свое дело. Получай, друг, справа!..»