Бруно Апиц: В волчьей пасти

Среди бывших узников, дававших торжественную клятву в Бухенвальдском лагере смерти, находился заключенный номер 2417, Бруно Апиц, автор этой книги, которая вышла в Германской Демократической Республике несколькими изданиями и переведена на многие языки.

Нелегкий путь прошел Бруно Апиц, писатель, ныне признанный народом, перед которым он выполнил клятву, данную в Бухенвальде. Ибо произведение «В волчьей пасти» — это не только литературный памятник жертвам Бухенвальдского лагеря смерти. Это оружие для борьбы против возрождающегося в Западной Германии фашизма.

Сын прачки, Бруно Апиц ребенком начал свою трудовую деятельность. В конце первой мировой войны, когда ему было семнадцать лет, Апица упрятали в тюрьму за пламенную речь, обращенную к бастующим рабочим военной промышленности.

В двадцатых годах Апиц пробует силы на литературном поприще, чтобы пером служить своему народу. В 1930 году его избирают председателем Союза пролетарских революционных писателей города Лейпцига, одного из промышленных центров Саксонии, в которой в свое время гремели классовые бои, потрясшие всю Германию, и где влияние рабочих партий было особенно велико.

Недолго пробыл Бруно Апиц на посту вожака пролетарских писателей Лейпцига. 30 января 1933 года гитлеровская клика приходит к власти, а в мае того же года Апица бросают в тюрьму Вальдхейм. Три года томился он в застенках Вальдхейма, а оттуда его переводят в лагерь Бухенвальд, за колючей проволокой которого он находился восемь лет — 2920 дней.

Когда за спиной Бруно Апица захлопнулись ворота Вальдхеймской тюрьмы, ему не было еще тридцати трех лет. Из Бухенвальда он вышел сорокачетырехлетним. У древних римлян годы жизни мужчины от тридцати до сорока пяти лет считались периодом расцвета — акме, за которым начинается полоса затухания. Бруно Апиц опроверг эту теорию. Он доказал, что правы были латиняне, противники этой теории, считавшие, что лишь к сорока годам кончается юношеский возраст мужчины. Чудовищный режим Бухенвальда подорвал здоровье Бруно Апица, но не сломил его дух, его волю, его неукротимое желание быть полезным своему классу и всему немецкому народу.

В первую очередь Бруно Апиц стремится помочь своим соотечественникам выбраться из трясины чудовищного духовного обнищания, в которую их толкнул Гитлер, вновь черпать из вечных источников разума и света, в создании которых такую выдающуюся роль когда-то сыграли великие сыны немецкого народа. Уже через несколько недель после разгрома гитлеровской Германии Бруно Апиц участвует в возрождении театра в Лейпциге и становится его директором. Он сотрудничает в лейпцигской газете «Фольксцейтунг», пишет страстные обличительные статьи против фашизма, способствует созданию нового, демократического киноискусства.

Но мог ли журналист и литератор Бруно Апиц не рассказать своему народу и всему миру, что он и тысяча других жертв гитлеровского режима пережили в лагере смерти?! И несколько лет назад Апиц начал работать над воплощением своего замысла. Это был нелегкий период его жизни. Терпение, труд, громадный жизненный опыт Бруно Апица принесли свои плоды. Роман «В волчьей пасти» стал одним из популярнейших произведений в Германской Демократической Республике, его читают самые широкие круги населения. В ближайшее время роман будет экранизирован.

Кроме романа «В волчьей пасти», Бруно Апиц опубликовал рассказы о жизни узников концентрационных лагерей. Один из них, «Эстер», повествующий о страстной любви двух заключенных, вспыхнувшей, как неугасимое пламя, за несколько дней до казни, можно назвать гимном красоте человеческих чувств. Сейчас Бруно Апиц пишет роман о родном ему рабочем классе. В центре произведения женщины-пролетарки, прошедшие сквозь бури и политические потрясения кайзеровской и Веймарской Германии.

Недавно немецкие писатели и многочисленные почитатели творчества Апица отметили его шестидесятилетие. Бруно Апиц поздно утвердил себя в литературе. Но он уже много дал как писатель.

В последнее десятилетие за рубежом опубликовано много книг, посвященных второй мировой войне. По-разному освещаются события войны в двух германских государствах. В Западной Германии книжный рынок наводнен множеством изданий. Здесь и мемуарная и полумемуарная литература, художественная, полухудожественная и антихудожественная. Писали и пишут все, кто может и не может, но одержим стремлением выполнить социальный заказ хозяев, извратить факты и заработать на трагических событиях прошлого. Пишут фельдмаршалы, генералы и лейтенанты, пишут их жены и любовницы, лакеи и шоферы, бывшие гаулейтеры и министры, пишут родственники, знакомые и полузнакомые участников генеральского заговора 20 июля. Приступ графомании не ослабевает, а весь этот мутный поток литературы имеет совершенно определенное назначение, одну ясно выраженную политическую цель — принизить, исказить величайший подвиг Советской Армии, спасшей человечество от порабощения, оправдать гитлеровскую политику международного разбоя, скрыть или представить в искаженном свете все, что происходило в Германии в период второй мировой войны, и обеспечить идеологическую подготовку третьей мировой войны. В этом хоре клеветников и фальсификаторов прорываются лишь отдельные голоса мужественных публицистов и писателей, стремящихся рассказать своему народу правду о безграничном моральном падении одних немцев, о трусливом молчании других и героизме пролетарских борцов, которые в мрачные годы фашистского господства стремились спасти честь Германии.