Владимир Рудный: Гангутцы

Около полуночи впереди взорвался на мине сторожевик «Вирсайтис».

— Антипин, спаса-ай! — слышались крики из воды и с тонущего сторожевика, когда «Гангутец» подошел к месту катастрофы.

Андрей Тетерин, артиллерист «Гангутца», пошел на шлюпке к сторожевику. Набрал столько людей, что едва не перевернулась шлюпка. Вернулся, высадил и — снова за людьми.

К канлодке подоспела и шлюпка, спущенная «Вирсайтисом». Разгрузилась и пошла спасать других.

На «Гангутце» спасенных тащили прямо в кочегарку, к котлу.

Когда вернулись обе шлюпки, пассажиров приняли, свою — подняли на борт, чужую затопили — и пошли дальше, нагоняя караван.

Через десяток миль — снова впереди взрыв: мина покалечила канонерскую лодку «Волга». Антипин дал полный ход, подошел к «Волге».

Но «Волга», немного осев, сохранила плавучесть. Ее командир сказал в мегафон, что имеет сильный крен на борт, но крен выровняет, затопив водой отсек по другому борту, до Гогланда дойдет сам. Он только просил Антипина забрать к себе часть пассажиров.

Едва «Гангутец» приблизился к борту «Волги», пассажиры сами стали прыгать к нему на палубу. Так нельзя, но что поделаешь, коли все сгрудились наверху подорванного миной кораблика. Когда корабли расходились на волне, люди падали в море.

Теперь вся палуба «Гангутца» была запружена спасенными — они стояли, примерзая друг к другу одеждой, у обледенелых пушек, у пулеметных стоек, у брашпиля и на. брашпиле, заняли все проходы, не повернуться, не шелохнуться команде, а надо же молниеносно исполнять все приказы с мостика. Но команда своя, гангутская, терпела команда и не роптала, да еще в такой давке воевала — вела огонь по финской канонерской лодке на траверзе Хельсинки, бомбила глубинками за Хельсинки подводную лодку и возле Гогланда отбила налет четырех самолетов.

Тихоходный караван шел своим путем ближе к берегам Финляндии и переход его к Гогланду продолжался двадцать семь часов — дольше всех. Он вышел к восточной гавани острова в середине ночи на четвертое декабря.

«Гангутец» не посмел ночью сунуться в незнакомый, переполненный судами порт. Он отдал якорь рядом с «Волгой», пораненной, но дошедшей самостоятельно. Командир сообразил, что здесь возможна долгая задержка. Он приказал экономить уголь, считая каждую израсходованную лопату и отмечая расход в вахтенном журнале.

Только здесь моряки тихоходного каравана узнали, что произошло в ночь на третье декабря на главном фарватере с основными силами эскадры.

К исходу суток второго декабря эскадра втянулась в смертельный коридор на мощное минное поле. Фарватер несколько раз протралили корабли, прошедшие туда и обратно этим путем в течение ноября. Противник видел, какая грузится у Гангута армада. Он вновь усилил заграждения, выставил сотни новых мин, уплотнив проходы на известных курсах.

Сильный норд-вест бросал то под борт, то под корму множество плавающих мин. Опять вдоль бортов, примерзая к палубе, лежали в леденеющих шинелях и гремящих, как жесть, брезентовых плащах матросы с футштоками, обмотанными ветошью, нежно, как можно мягче, касаясь шаровых мин и переправляя их от одного к другому.

На военных кораблях был установлен жесткий порядок. Назначенные из числа гангутцев коменданты и комиссары палуб никого из пассажиров не выпускали из трюмов и кают во время похода.

Среди боевых кораблей шел электроход, охраняемый тральщиками и катерами. Шел хоженным до войны путем, но теперь это была дорога смерти.

«Гафель», выставив параван-тралы под водой, занимал свое место в ордере, держась уступом влево от впереди идущего. Шесть тральщиков подсекали мины и подрывали мины, но мин оказалось слишком много.

В четыре минуты второго при очередной перемене курса «Гафель» подсек одну за другой девять мин, и пять мин взорвались в его тралах.

Шесть минут спустя стали рваться мины у борта и в корме турбоэлектрохода.

Нет документов этого транспорта. Нет его бортовых журналов. Есть документы других кораблей, где по установленному порядку фиксированы все происшествия в походе, есть свидетельства очевидцев со стороны и тех, кто был на борту «Сталина» и уцелел.

Все сходятся на ощущении, что первый же взрыв подбросил эту махину вверх. По судовому радио прозвучал призыв к спокойствию, всем оставаться на своих местах, корабль имеет ход.

Со стороны видели, что корабль потерял управление и выкатился влево из строя, ушел с протраленной полосы.