Антон Кротков - Последний вираж штрафбата

Но у самой линии фронта пожар охватил кабину. Вокруг огонь и дым. А ведь с момента повреждения самолета прошло чуть более десяти минут. Пламя все больней хватало за лицо. Борис инстинктивно закрывался от него, и оранжевые языки начинали лизать его руку. Горели крылья, хвостовая часть фюзеляжа. Бьющий из-под капота факел, резвясь и издавая довольный гул, быстро доедал фанерную основу самолета. В любую секунду истребитель мог вспыхнуть полностью и огромным костром обвалиться вниз…

Борис выключил двигатель, притянул ремнями себя потуже к креслу. Хорошо еще, что ветер был попутным, а то бы «Як» плюхнулся прямо на немецкие окопы. Истребитель проскочил над головами сидящих в траншее гитлеровских пехотинцев так низко, что, будь у него выпущены шасси, колесами бы проехался по каскам некоторых солдат.

Приземлившись «на брюхо», «Як» поднял столб земли и пыли. Самолет потащило по изрытой воронками нейтральной полосе к подбитому немецкому танку. Столкновение обещало быть предельно жестким. Но тут, угодив носом в какую-то яму, ястребок встал вертикально и перевернулся. Борис оказался висящим вниз головой на привязных ремнях. Заело чертов замок и никак не удавалось освободиться от ремней. Потрескивала горящая фанера, из-за дыма ничего не было видно; от запаха гари кружилась голова; откуда-то сверху на щеки и шею Нефедову капала обжигающая жидкость.

Вдобавок ко всему опомнившиеся немцы начали закидывать упавший истребитель минами и бить по нему из пулемета. «Вот так фокстрот! — с досадой подумал Борис. — Меня, летчика, на земле убивают!» Достав пистолет, он начал стрелять в остекление фонаря, чтобы наделать в нем побольше дырок, куда мог бы выходить скопившийся в кабине дым, а заодно в надежде, что выстрелы услышат свои. И вскоре Нефедов действительно разобрал сквозь треск и гул пожара чей-то голос:

— Эй, летчик, ты жив?

— Пока еще да! — радостно крикнул Борис. — Братцы, скорее выручайте! Из ремней не могу освободиться.

— Ух, как горишь! — ответили ему снаружи. — Сейчас подмогнем.

На выручку Нефедову подоспели разведчики держащего оборону на этом участке фронта пехотного батальона.

Штыками и прикладами они отломали кусок обшивки борта, разрезали привязные ремни и за руки вытащили летчика из самолета.

И тут Борис вдруг увидел, что его спасители… негры! Только одеты они в форму советских пехотинцев. Один из чернокожих солдат, растянув огромные губы в широкой белозубой улыбке, на радостях с рязанским акцентом завел песню про Катюшу, которая выходила на берег крутой. В руках он вместо автомата держал копье с пучком травы возле наконечника. Его товарищи, тоже не обращая внимания на обстрел, подхватили знакомый куплет. Вдруг оказалось, что звук, который Борис принял за тарахтенье пулеметов и грохот пушек, на самом деле треск цикад и воинственный бой ритуальных барабанов.

— Где я? — ошарашенно спросил Нефедов у танцующих.

— В Африке! — продолжая отплясывать странный танец и махать в такт своим прыжкам копьем, ответил ему один из афропехотинцев Красной армии.

Борис оглянулся и только теперь заметил, что вокруг ярко-зеленой колышущейся массой простираются экзотические джунгли с пальмами и лианами. «Вот так промашка вышла! — подумал он. — И как это меня только угораздило из Приволжских степей на другой континент истребителем перемахнуть!»…

…Бориса разбудил тревожный телефонный звонок. Открыв глаза, он некоторое время пытался, как говорят в авиации, «восстановить ориентировку». Сообразив, что он дома, в своей кровати, Нефедов с облегчением перевел дух и восхищенно матюгнулся.

— Фу-у ты! И приснится же такое!

И только после этого Борис потянулся к настойчиво дребезжащему телефонному аппарату.

— Интересно, кому это богом забытый отставник так срочно понадобился в три часа ночи? — сурово произнес он в трубку.

Девушка на другом конце провода скомканно назвала его по имени-отчеству и взволнованно сообщила:

— С Игорем что-то нехорошее случилось.

Забыв представиться, она стала торопливо рассказывать, что проснулась среди ночи от сильного удара в балконное стекло. Вышла на балкон, а там окровавленные перья повсюду. Оказалось, странная лесная птица врезалась в окно ее квартиры.

— Это плохая примета. Он же летчик.

— А вы кто такая, сударыня?

— Я невеста Игоря. Разве он вам обо мне не рассказывал? У нас уже и кольца куплены. Знаете что — приезжайте. Вы должны как отец потребовать, чтобы мой папа сказал вам правду об Игоре. Мне он не говорит. Ссылается на секретность его задания. Но он же начальник Игоря и должен знать, где находится его подчиненный. Я уверена, что он знает что-то важное, но молчит.