Антон Кротков: Последний вираж штрафбата

Тогда самый взрослый из окружившей его компании Алик предложил:

— Тогда прыгни с «тарзанки». Или слабо?

Этот опасный аттракцион придумал Алик. Его авторитет во дворе был непререкаемым. Правда, своим отцом Алик похвастаться не мог, ибо тот был пьянчугой и его гнали с любой работы. Да и сам Алик в свои юные годы уже успел попробовать алкоголь. Этого оболтуса за прогулы и разные хулиганские выходки уже два раза оставляли на второй год в четвертом классе, в перспективе же его, несомненно, ожидала тюрьма. Но зато этот крупный паренек был самым сильным в своей возрастной категории и имел репутацию редкого смельчака. Алик часто подбивал на разные опасные и криминальные подвиги мальчиков и девочек из хороших семей.

Недавно заскучавшему хулигану пришла в голову идея привязать крепкий канат к толстой ветке одиноко стоящего над обрывом Яузы старого дуба и, раскачавшись на импровизированных качелях, сигать с высоты в ледяную мартовскую воду. Свое изобретение Алик объявил испытанием на проверку характера. Но пока никто из дворовой компании не рискнул испытать себя на прочность.

Все ждали, что и хлюпик сейчас тоже начнет вилять. Но у Игоря просто не было другого выхода, кроме как согласиться на опасное испытание. Если бы он отказался, его окончательно свели бы со свету. Толстое лицо переростка Алика было оживлено веселым напряжением, когда он ждал ответа чужака. И он очень удивился, когда тот вдруг согласился.

— Папа, я прыгнул за тебя, — на ухо признался отцу Игорь. — Они говорили, что у героя-отца сын не может быть трусом.

Однако в воде возле берега оказалась коряга, так что испытание на характер закончилось для пересилившего свой страх мальчишки переломом руки.

«А ведь у парня характер!» — с гордостью отметил Нефедов. Сутками пропадая на аэродроме, профессиональный военный летчик и не заметил, как рано повзрослел его сын. Вызывало уважение, что после долгой разлуки с родителями Игорь не ревет, не требует немедленно отвести его к маме. Хотя легко представить себе, как он страдает без родителей. Тем не менее они говорили по-мужски на равных:

— Где мама? — спросил Игорь.

Борису не хотелось придумывать для сына какие-то отговорки, поэтому вместо прямого ответа он пообещал:

— Скоро мы снова будем все вместе. Я все для этого сделаю.

В этот момент подошла опекунша. Нефедов поблагодарил ее за заботу о сыне. Пожилая женщина выглядела встревоженной. Было заметно, что она ревнует своего воспитанника к отцу.

— А мне сказали, что вы с женой в длительной служебной командировке.

— Да вот удалось вырваться домой на несколько дней.

— Значит, вы намерены забрать мальчика?

Борису показалось, что, задав вопрос, опекунша даже затаила дыхание в ожидании ответа.

— Да! — поддавшись первому чувству, ответил он, но тут же потух, — то есть нет. Через час у меня самолет.

Пожилая женщина даже порозовела от удовольствия. Взяв Нефедова под локоток, она отвела его в сторону, деловито пояснила:

— Мне сказали, что ваша с женой командировка очень опасная, даже связана с риском для жизни. Это очень прискорбно. Мальчик может остаться сиротой… Так уж сложилась жизнь, что у нас с моим супругом нет собственных детей, поэтому мы так привязались к вашему сыну. И нам бы очень не хотелось, чтобы Игорь когда-нибудь попал в детский дом. Уверена, вы тоже этого не хотите… Вы говорите: у вас самолет через час? Конечно, у такого занятого человека нет времени ходить по нотариусам. Но может быть, вы тогда хотя бы оставите письменное согласие в случае своей гибели и смерти вашей жены передать право на опекунство нам. Или у вас есть другие родственники, которые могут взять мальчика?

— Нет, — потупившись, ответил Борис, а про себя подумал: «А ведь и вправду, все теперь закрутилось в такой жгут, что никто не поставит сейчас и пятака на нас с Ольгой. Чтобы Васька „Красный“ выполнил свое обещание помочь нам, предстоит решить задачку похлеще той, что была у Иванушки-дурачка из известной сказки, которому царь поручил изловить Жар-птицу. У того хоть верный Конек-Горбунок имелся. А у меня вместо чудо-горбунка под седлом мстительный Тюхис на хвосте, который наверняка уже оклемался после припадка и разыскивает меня со своими шустрилами по всей Москве».

Борис достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, вырвал из него листок и тут же на скамейке под диктовку опекунши начал писать заявление: «Я, такой-то, не возражаю, чтобы в случае моей внезапной гибели и смерти моей жены приемной матерью моего сына, Игоря Борисовича Нефедова, стала…»