Сергей Кольцов - Тихая разведка

— Запомните! Если будет открыт огонь, вы будете расстреляны немедленно!

— Но… я же не успею передать ваш приказ всем зенитным батареям…

— Меня это не очень волнует. Все!

Гул летевших на большой высоте самолетов передался земле. Заработали зенитные установки, но тут же они умолкли. А сверху уже доносился похожий на стон комариного скопища, перерастающий в щемящий, пронзительный звук — голос сброшенной авиационной бомбы. Разорвавшаяся пятьсоткилограммовка смяла стоянку самоходок и с десяток топливозаправщиков, разметала и перемешала технику, и все закрутилось огненной каруселью.

И, конечно же, не могли толком понять происходящего разведчики, находившиеся в самом центре событий.

— Время, Алеша! Моторы… И потихонечку вперед! — коснувшись плеча Телочкина, заметно волнуясь, сказал Черемушкин. — Передний люк чуть приоткрой.

Моторы схватили сразу, и машина ожила, подрагивая стальным корпусом. Телочкин резко выжал бортовые фрикционы. Танк качнулся, сделал рывок и медленно, вереща траками гусениц, выполз на дорогу. Разведчики проскочили мимо пустующих палаток, застывшей боевой техники, сереющего вытянутого прямоугольником транспортного парка и оказались за пределами вражеского лагеря. Навстречу танку откуда-то сбоку, как ошпаренные крутым кипятком, выскочили два немецких автоматчика. Подняв вверх автоматы, рискуя быть раздавленными, они что-то кричали. Телочкин переключил передачу с малой скорости на большую, и двигатели послушно подхватили тяжелую бронированную машину. Автоматчики едва успели отскочить в сторону, посылая вслед длинные очереди. Пули горохом стучали по башне, отскакивали, рикошетируя. Танк плавно вписался в крутой поворот. Набирая скорость, он уходил все дальше и дальше от немецкого лагеря.

Взрыв пятисоткилограммовой бомбы внес разрядку в опасную для разведчиков обстановку. А предложение сержанта Телочкина приобрело глубокий смысл: им удалось выйти из ловушки и теперь, пожалуй, самый благоприятный момент попробовать доложить, по рации «Фиалке» о результатах разведпоиска. Сведений о противнике было немало: карта, данные допроса унтерштурмфюрера Маллона, впечатления от наблюдений.

Обдумывая предложение сержанта Телочкина, Черемушкин еще раз убедился, что если его маневр и не даст возможности уйти от прямого контакта с врагом, то во всяком случае кто-то из разведчиков останется в живых и продолжит начатое дело. Танк давал неоспоримо больше преимуществ, чем передвижение пешком.

Тяжелая машина проутюжила застонавшие под многотонной тяжестью бревна небольшого, перекинутого через овраг мостика, и, преодолев небольшой подъем, остановилась.

— Прибыли, командир… — устало сказал Телочкин. — Здесь я, пожалуй, и буду причесывать дорогих гостей… Только чуть отгоню машину назад. Они не пройдут, командир, пока жив сержант Алексей Телочкин!

Разведчики вышли из танка. Туман сразу же обхватил их. Откуда-то издалека донесся тоскующий зов тетерева-самца. И совсем рядом раздался печально-глуховатый голос кукушки.

— Кукушка, кукушка… Сколько еще осталось мне жить? — спросил Телочкин, повернувшись к глухой стороне леса.

Кукушка умолкла, будто прореагировав на голос, а затем вдруг разразилась тирадой звуков.

— Ой, врешь ты все! И почему ты такая бестолковая? — усмехнулся сержант.

— Ты вот что, — поторопил его Черемушкин, — не теряй времени зря. Будем ждать тебя у оврага с отметкой «двести один». Отсюда около трех километров. Фрицы там нас искать не будут. Ясно? Крепления нижнего аварийного люка наполовину отвинчены. Подложишь взрывчатку под стеллажи с боеукладкой — и мигом, поминай, как звали.

«Не то, не то, командир! — подумал Телочкин, слушая лейтенанта. — Немцы тут же разгадают обман. Они перероют все вокруг после взрыва танка — и тогда не уйти. Нет! Я от души благодарю тебя, братушка-лейтенант, за искреннюю заботу обо мне».

— Будь спок, командир! — вырвалось у сержанта Телочкина. — Виноват…

— Ладно уж тебе кривляться, — сказал Черемушкин и обнял разведчика. — Бывай. Держи славу гвардейца соединения генерала Чавчавадзе.

Лейтенант пересек дорогу и скрылся в лесной чаще…

Сержант Телочкин, сидя в танке, с напряжением ждал этой минуты. Он вложил в пушку первый восьмидесятипятимиллиметровый осколочный снаряд. Приближающийся шум моторов был избавлением от томительного ожидания. Телочкин приник к прицелу орудия и поймал в перекрестье панорамы гончей собакой вынырнувший из тумана бронетранспортер «Ганомаг» с тесно сидящими немецкими солдатами. Не торопясь, он, смахнув сразу же заструившийся по лбу пот и подпустив машину почти к самому мосту через овраг, нажал на педаль спуска.