Владимир Маканин - Асан

Они оба, майор и чич, так долго переговаривались по телефону, что теперь говорить им было не о чем.

Майор, выпрыгнув из джипа, уже сделал свои шесть-семь шагов, чтобы взять деньги. Но не протянул руку за ними. Дай сам!.. Он ждал, когда чеченец протянет деньги. Но и чеченец ждал, что майор первый протянет руку за деньгами… Каждый хотел выглядеть главным в сделке. Не унижаясь… Гусарцев и чич… Оба держались картинно. Они затянули секунду оплаты до полуминуты. И этой напряженной, натянутой, как струна, и не понятной ему полуминуты контуженный солдат, возможно, не вынес.

Чеченец пачку денег вынул из кармана правой и переложил в левую, а правую руку опять освободил… правой стал просто похлопывать. Похоже, что по пистолету. С угрозой выхватить.

Промахнуться невозможно. Оба сдельщика от джипа были всего в семи-восьми шагах. Когда Алик выстрелил, он убил их одной очередью.

Сначала пули под завязку набили чеченцу грудь… Затем пара пуль ему же в голову… Затем дуло чуть поехало… Алик в испуге спешно дернул стволом. А пули, уходя в сторону, все же черканули майора Гусарцева… его камуфляж…

С дыркой в спине и с разорванным ухом… С брызнувшей из уха (из виска?) кровью майор Гусарцев упал головой прямо на чеченца, уткнулся ему в грудь, а чеченец на обрывчике продолжал сидеть как сидел. Но уже мертвый. При этом, мертвый, он сколько-то еще продолжал похлопывать рукой по бедру, где пистолет… Очередь смолкла.

Выстрелы эти никого не напрягли. Выстрелы раздавались там и тут — чичи добивали раненых.

— Но ведь двое сторожевых чичей были совсем неподалеку от Горного Ахмета… телохранители!.. Почему, Алик, они не среагировали? — спрашиваю я.

Он только пожимает плечами.

Когда подъезжал джип, эти два чича наверняка вышли вперед, сунулись было поближе к подъехавшей машине, к майору и к пацанам… Но сверхопытный Ахмет по-командирски остановил телохранителей жестом… Командир (можно предположить) велел им оставаться на расстоянии. Не подходить… Он, возможно, не хотел, чтобы его люди знали, во что обошлись купленные сапоги и сколько он отдал федеральному майору денег.

К тому же чеченцы были наверняка на взводе. Только что с гор. Только что из боя… Увидев джип вблизи, могли не удержаться и сгоряча начать бешеную стрельбу. Потом разбирайся!.. Вот почему Ахмет не взял их с собой. Полевой командир Горный Ахмет не хотел, чтобы всюду заговорили, что он лоханул федерального делягу. Что не отдал ему деньги и убил… Разговоры были бы невыгодны. Полевой командир Горный Ахмет не хотел терять майора Гусарцева… Бизнес.

Возможно, Ахмет велел своим телохранителям стоять неподалеку в сторонке и лишь посматривать. Они, возможно, там и стояли… И после автоматной очереди Алика они там продолжали стоять. Они видели голову и спину продолжающего сидеть командира. Он был мертв, но крепко сидел на своем обрывчике… Спиной к ним… Командир как бы вел свои переговоры… Телохранители думали, все в порядке.

Тем более вновь вспыхнувший бой в ущелье. Телохранителей как сдуло. Вновь стрельба и какая! Крупнокалиберный пулемет!.. Как раз в эти минуты заметавшиеся чеченцы, гибнущие один за одним, кое-как опомнились… Кое-как пришли в себя и теперь уничтожали оживший пулемет Мудилы Мухина.

— Я не хотел убивать майора. Нечаянно… Так получилось, — повторяет Алик.

Я и не сомневался, что нечаянно… Но (я уже почувствовал)… Но не только нечаянно.

О своем скороспелом бизнесе с сапогами Коля, разумеется, собирался рассказать мне после успеха. Он бы наверняка и мне предложил долю с вонючей кирзы… Надо, надо с Ахмета содрать… Тейп, Саша, богатенький, но забывчивый… Если сейчас, Саша, по свежей памяти я с них за сапоги не стребую — они потом только пожмут плечами… Еще и подстрелят, чтоб не приставал… Забавная у горцев бывает память!.. — Как бы вживую слышал я его голос.

Объясняющий напористый голос молодого штабиста. Абсолютно живой. Мне даже захотелось оглянуться… Как будто Коля говорил мне, стоя неподалеку… Стоя чуть сзади. Со спины.

Тяжелый день окончен. Спать…

Крамаренко из пакгауза Пака изгнал, пацанов там разместил. Дал им постели… Все новое… Их топчаны вполне по росту, по разные стороны от стола. Тумбочка у каждого. Коврик под ногами у каждого. Во многих казармах такого нет… Одеяла байковые, есть и ватные в запас на прохладную ночь.

Подушки грязноваты?.. Да, да, Крамаренко и подушки сменил. Живущие на складе, т-рищ майор, могут себе позволить жить небедно.