Владимир Маканин - Асан

И вообще жена Ленка жила свою жизнь, оказывается, скучновато. Без изюминок… Но ведь хороша красотка! — мигнул мне Гусарцев.

Ведь хороша!.. Зайчик! Заливистый молодой смех и легкое, но очень точно направленное на нас кокетство — на офицеров в самом соку. В то время как ее симпатичный старый хрен запал на жареное мяско. Грыз шашлык так, что задевал зубами шампур. Скрежетал… Вздыхал! Какое мясо!.. Особенно с Гусарцевым она кокетничала. Генерал грыз шампур, но все видел. Он понимал в женщинах. Понимал и улыбался. (Генерал раздразнивал ее нами. Неплохо придумал… Завтра ей уезжать. Но нынче ночью она генералу отработает наши жадные армейские взгляды.)

Я думаю, ей тридцать, а может, и тридцать пять. Это как смотреть!.. Можно смотреть до выпивки, а можно уже поддавши. Меж грудей висюлька. Серебристая. С некоторой натяжкой висюлька могла сойти за полумесяц. Оберег. В плену у горцев будто бы помогает. Я успел подумать… мелькнуло… что жена Лена и насилованная-перенасилованная солдатская матерь Анюта ровесницы… Почти!.. Анюта была старше Лены лет на пять, а виделось — на все двадцать пять.

Домашний зайчик!.. Женушка!

Вставала из-за стола, чтобы принести салфетки. И чтобы показать попку. Аккуратную, в обтяжку… Ах, и задница. Я бы ее съел вместо шашлыка. А ведь я мужчина сдержанный, очень сдержанный, не бросаюсь. Я бы ее сначала помял, помял нежно… Потом бы съел… Я почувствовал, что пьянею. Водка фирменная… Я бы съел и ее попку, и ее дачу с безмузыкальными воротцами… Я делал вид, что смотрю на салфетки (тоже в цвет ее кофточки) — я и смотрел на салфетки! — но в том же направлении были ее бедра. Бедра приближались. Мягкие. И мягко мускулистые… Я был как завороженный… Для меня ее московские бедра и ее донская дачка под Ростовом вдруг стали как одно, и это одно я мог съесть одним разом. Да-а… Уже крепко набрался.

Я подсказал себе — попка у меня есть дома. Не хуже попка. Ничуть не хуже… Там, в России, на берегу большой нашей реки… Жена… Женушка… И тоже строящийся дом-дача… Вот что втайне меня возбуждало: та попка и та дачка. Нормально и дистанционно возбуждало… Но мое то было слишком далеко. А чужое то было рядом. Руку протянуть… Что тут хитрить!.. Эта жадность не перегорает. Ни в строю. Ни в госпитале. Ни, я думаю, в зловонном зиндане.

Прапор Геша принес чай… Очень кстати. Генерал еще не начал о Чечне, о горцах, но мы же знали, что нам не избежать… на нас вот-вот обрушится водопадом. Обязательно… Плата за ужин. За визит. За наши взгляды на обтянутую попку… Счет серьезный.

Вот-вот, и его рассказ рванет, как фугас. И бесконечными осколками — исторические справки… Цитаты… Цифры… Факты… Легенды, мать их!

Но пока что был шашлык — сочная преамбула застолья. (Опытный говорун, он не хотел так уж сразу шевелить снег в горах. Придерживал лавину.) Генерал давал нам с Колей сколько-то порезвиться. Он давал нам погрезить о попке… Удав… Нам ведь придется выслушать все. Он знал, что я, майоришка Жилин, уже никуда не денусь. Не спрячусь. Ни в какую норку… По-видимому, он поначалу играл с жертвой.

А для затравки генерал Базанов начал с кой-чего издалека… ну, так… вообще. Он сам только-только узнал — вычитал, как наши горцы гадают по руке. Ого! Это самобытная техника. Это вам не цыгане!.. У горцев особая проницательность… А какое фантастическое прочтение линий. Заметьте, у всякого горца столько опасностей, включая кровную месть! И ведь всегда кинжал, всегда пуля… Всегда из-за угла… Вернее, из-за горы!

— Тем поразительнее, что горцы так точно угадывают длительность чужой жизни. Правильнее сказать, краткость ее… Верите?

Мы верили.

— Одновременно горец учитывает знаки зодиака! Я думаю, это от древних греков… Греки прошли вдоль Кавказа валом. Как цунами… Греки завоевали здесь все, вплоть до персов. Да и персов на закуску.

Генерал тут же прибегнул к показу. Он не мог ждать и терпеть. Он начал с прапора Геши. Он, видно, гадал Геше много раз. Домашний тренинг… Прапор к своему сроку жизни (немалому) был уже совершенно равнодушен.

Генерал стал хватать наши руки. Колебался… Выбрал Гусарцева. Крутил его ладонь. Ощупывал линии.

— Так… и вот так, — мысленно рассуждал он. — Ага!.. Вот оно!

И майору Гусарцеву срок был также отпущен щедрый. Можно жить!.. Горцы не ошибаются и на полгода!

Генерал взял мою руку… Глянул мельком… Отбросил… Возможно, гадать ему уже надоело. Плевать на будущее. Хотелось назад… назад! Генерала Базанова манила зияющая бездна прошлого — он уже хотел мыслить столетиями. Уже хотелось в глубь веков.