Владимир Маканин - Асан

Я рулил, а Коля рассуждал вслух. Машина бежала гладко. Мы уже подъезжали.

Коля Гусарцев здесь тоже еще не бывал. Ехать — все время расспрашивать… Выделенный недавно генералу небольшой домишко стоял в самом тылу казарм.

Постовой… Какой-то странный! Показывал нам заторможенно и туда, и сюда. Пока не понял, что речь о генерале Базанове.

— А-а… Этот.

Постовой велел нам ехать прямо и прямо. Ища глазом зеленый забор… Точнее он не знал.

К генералу Базанову не ездили, боясь его разговоров. Но что поделать, если генерал был по самый край переполнен жизнью горских народов — Чеченцы… Чечня!.. Я расскажу тебе о прошлом Чечни! Не уходи. Кое-что новенькое! Стой же!.. — он слишком много знал, чтобы носить в себе молчком… Его избегали и в штабе. Считалось, что генерал Базанов клиента заговаривает… Многие это знали, но не все — и если некий новичок-подполковник случаем попадал в кабинет генерала в одиночку, он выходил оттуда через час-полтора, не меньше… Выходил очумелый, уже пошатываясь!.. И отгоняя от себя рукой несуществующий дым.

А меж тем Базанов считался неплохим воякой, когда был боевым полковником в Афгане. Он дважды атаковал самого Махмуд шах Аббаса, «льва пустыни». Есть убедительное фото, где полковник Александр Базанов склонился над картой.

По его рассказам, там, в Афганистане, он и сломался. Вдруг пришло известие — у него умерла жена. Полковник Базанов пытался вырваться на ее похороны, на два дня . Постоять у свежей могилы. Проститься… Не отпустили. А через неделю начался вывод наших войск.

Что-то с полковником Базановым тогда произошло. Военная косточка сломалась. После Афгана, служа в Калужской области, он уже совсем поседел и обрюзг. Он замкнулся. Сделался молчуном. Что-то еще он не договаривал. У него не стало друзей.

Ему все-таки дали генерала, но с тем чтобы он отправился в разбушевавшуюся Чечню и чтобы там, при штабе, занял какое-нибудь безликое место. Воевать он уже не мог. Но занять место — занял. Его делом, его войной стало «курировать отдаленные воинские части, а также контакты этих воинских частей с местным населением». Однако никаких «контактов» курировать не пришлось. Их не было. Должность становилась все более невнятной… А системные грабежи вокруг в/частей на горных дорогах сделали службу генерала Базанова совсем бессмысленной.

Но для женщин он оставался генералом. И плюс его привлекательный крепкий лысый череп… Он оказался легкой добычей. Ко второму году войны генерала выбрала (приглядела где-то в краткий его отпуск) и женила на себе некая бойкая молодушка. Хорошенькая москвичка… Лена… Она была не против, чтобы он продолжал воевать в Чечне. Но при этом он должен был построить дачу под Ростовом, в которой бы она проживала, когда в Москве холода. И к солнышку ей там будет поближе. И к генералу.

Ростов — город южный, от Кавказа по российским меркам неподалеку. Редко, но генералу удавалось прикупить и послать туда с машиной стройматериалы. Но ему так и не удалось найти и послать туда пару вялых солдатиков, чтобы поработали лопатой и ломом… Стройка шла еле-еле. Так что молодуха-жена генерала подталкивала… Звонками… Наездами… Требованиями денег… Угрозами уехать одной на лето к морю. Генерал Базанов за свою активную молодую жену, конечно, волновался, но с некоторых пор как-то не слишком. Как-то с ленцой… И кое-что, на пять копеек, для строящейся дачи сделав, тотчас расслаблялся. Причина в том, что постаревший вояка уже погрузился в историю горских народов. А это навсегда. Наркотик.

Но зато хобби дало ему лицо, генерала Базанова теперь все знали. Как оказалось, военная косточка сломалась по-особому. Возник читающий генерал . Возникло нечто… Да и почему бы некарьерному генералу не читать книжки?.. После кофе… Или даже до кофе… Приставленный к генералу прапор Геша так и подавал ему с утра — в заведенном порядке:

— книги, намеченные к прочтению еще со вчерашнего вечера,

— кофе,

— письмо от женушки Лены.

Исторически-исследовательское (по его собственному выражению) чтение, как в огне, переплавило характер вояки — притом в самую лучшую сторону. Это было уже больше, чем хобби. Генерал отлично гляделся. Легко!.. Он был совершенно счастлив. Он был безумно говорлив. Он был мил и добродушен. И не подумать, что этот миляга когда-то атаковал «льва пустыни».

Все отчеты в штаб стряпал Базанову его быстрый Коля Гусарцев.

Гусарцев (а иногда и я) — мы пользовались его чином, его громким голосом. Не самое плохое прикрытие! В счет начальствования над Колей генерал иной раз помогал и мне, выручал. Где-то что-то скажет… Кому-то звякнет по службе… И будет тебя защищать — глупо, но зато шумно. Сделать он мог мало, но кричать-то он мог. Тряся генеральскими погонами и багровея лицом. И еще как кричать!.. Что такое! Как такое можно?!. Офицера в обиду не дам! Это мой, мой офицер!